Что такое смерть? Что случается после нее? Что ты чувствуешь, когда она настигает тебя? Куда ты попадаешь: в рай или ад? Множество вопросов на эту тематику. И ни одного точного ответа. Ни единого. И даже нет зацепок, ведь люди познавшие смерть, вряд ли смогут рассказать что это и как. И главное, чаще всего интересует ответ на вопрос: «Что происходит после смерти?». У Бонни Элизабет Петерсон, был ответ. Он не был научным, не являлся точным. Он был выдуман, он просто был и представлялся как красочный мир. Другой мир, яркий, добрый, светлый и теплый. С зелеными газонами, клумбами c цветами и милыми фонтанчиками. Стандартное детское представление рая, не более того. Но не все так, как думала мисс Петерсон. Все оказалось иным…

1998 год. Финальная битва второй магической войны.
Война беспощадна, она не щадит ни кого, ни женщин, ни детей. От нее сложно спастись. Бонни спасаться и не собиралась. Она осталась, чтобы сражаться. Все было бы проще, если бы девушка попросту сбежала, но сделать этого юная волшебница не могла. Решив, остаться на поле боя, Петерсон написала письмо родителям. В нем говорилась, конечно же, о любви к ним и о том, что все будет хорошо, что будет «хэппи-энд». Сова улетела с весточкой, а девушка достала волшебную палочку. Пришло время. Руки дрожат, а внутри пустота. Страшно ли? Да, очень. И этого Бонни не скрывала, ведь это уже не уроки по «защите от темных искусств». Тут все по-настоящему. Здесь умирают.
Кто же знал, что письмо, написанное корявым подчерком о том, что все будет хорошо, не исполнится для родителей? Петерсон переоценила свои возможности в бою, думая, что у нее все получиться, она влезла в самое «пекло». Милая Бонни попала под чертову аваду. Жаль, но в такие моменты не спасают, ни чьи-то слезы, ни моховики времени, ни чего. Это не фильм и не сказка с хорошим концом. Бонни Элизабет Петерсон возможно получит звание «Героя войны» и в награду ко всему надгробную плиту с датами 25.01.80 – 2.05.98 гг. А у родителей останется последнее письмо с корявым подчерком. Оно будет зачитано до дыр, оно станет воспоминанием о ее жизни. Наши слезы не из-за слов «она умерла», а из-за жизни, предшествующей этим словам.

***
Яркое солнце пробилось через плотную занавеску на окнах. Девушка восемнадцати лет, со светлыми волосами, она мила, когда спит. Но сон был нарушен лучами, светящими ей прямо лицо. Эта девушка та самая Бонни. Она резко дернулась, чтобы подняться с кровати, но что-то помешало. Петерсон в ужасе уставилась на свои руки, она прикована к кровати. Прикована ремнями. Блондинка непонимающе начала пытаться выбраться, но все попытки были тщетны. Она знала кто она, но не понимала где. Бо помнила все, что происходило до этого момента, она знала, что умерла. Крики, летящие заклинания, взрывы, все это четко воспроизводилось в ее голове. Девушка точно помнила, как тело слабеет, как ноги отказываются ее держать и как она падает на землю. Это было. Волшебница зажмурилась и махнула головой, дабы вспомнить что-нибудь еще, хоть маленькую частичку. Например, как она попала сюда, или как ее спасли. Послышался скрип двери, когтевранка попыталась приподняться, чтобы посмотреть на происходящее. Вошел мужчина, лет 30 на вид, в белом халате. На данный момент внешность вообще мало интересовала. Петерсон поняла, что она в больнице, но в той ли в которой хотелось бы?
- Скажите, пожалуйста, где я? – Охрипший голос, Бо почувствовала легкое покалывание в горле во время того, как говорила. На секунду даже показалось, что это вполне объяснимо тем, что она умерла. «Это же глупо».
- Ох, Мисс Петерсон, снова Вы начинаете утро с этого? Напоминаю, Вы в госпитале святой Марии. – Мужчина стал отстегивать ремни на руках Бонни. Девушка уставилась на доктора, на данный момент это было не удивление. Это был шок от услышанного. Бо знала это место, это была психиатрическая больница. Только она не понимала, что она здесь делает. Она не сумасшедшая, по крайней мере себя такой не считает. Петерсон убрала руки от отстегнутых ремней и начала потирать. Жутко болели кисти рук, видимо ремешки перетянули их. – Так, Бонни, как ты себя чувствуешь?
- Будто бы я восстала из мертвых, - девушка присела на край кровати, продолжая потирать руки, на которых остались следы от тугих ремней, - Эм… Доктор… - Бо осмотрела мужчину, взгляд остановился на бейджике врача, Петерсон найдя имя и фамилию, смело продолжила, - Доктор Уорнер. Что я здесь делаю? Я должна быть… на войне… - Последние слова были произнесены чуть тише. Он же маггл, он не должен знать о войне в магическом мире. Но доктор на удивление девушки усмехнулся. Бонни никогда не раздражали чужие улыбки, никогда. Кроме как сейчас. Он смеется, а она ни чего не понимает.
- Милая моя, Вы вновь бредите? Сколько же можно? Прямо-таки с одиннадцати лет, каждый день новые истории. Куда Вам? На войну? Это, наверное, та, что в Вашем волшебном мире? Я прав? – Петерсон опешила. Она растерянно посмотрела на доктора. Для него она очередная сумасшедшая, она по его словам чокнутая. То же самое, что и в шутках про психов.
«Мерлин… Я Наполеон… При чем торт! О, нет. Не может быть. Это невозможно. Я не сумасшедшая. С одиннадцати лет я училась в Хогвартсе. При чем здесь эта лечебница? Я ведь волшебница. Я помню это. Нет, я знаю! Я знаю кто я, я это точно знаю.» Юная особа схватилась руками за голову и встала с кровати. Бонни прошла от кровати до окна, в надежде хоть что-то вспомнить из сказанного доктором. В ее воспоминаниях не было ни какой больницы. Ни капли из сказанного доктором. В такие моменты и впрямь чувствуешь себя больной. Петерсон выглянула в окно: солнечный, теплый весенний день. Под окном клумбы с цветами, шикарный газон, милые фонтанчики. Неужели это-то самое представление Бо, на вопрос о том «Что ждет после смерти?». Неужели всю жизнь Петерсон представляла себе рай, как двор госпиталя святой Марии?

Отредактировано Bonnie Peterson (2012-08-23 21:10:31)