...
   Письмо застает Драко в маггловском кафе, где он пьет уже вторую чашку мерзкого пойла, именуемого здесь кофе, в ожидании своего партнера по теневому бизнесу. Место выбрано не случайно - никто не станет искать Драко Малфоя и Октавиана Гойла в маггловском Лондоне, да и Малфой неплохо замаскировался, чтобы слиться с окружающей средой, оставив мантию и прочие магические атрибуты дома, но сова притягивает к нему внимание людей.
   Малфой с полминуты размышляет, а не вытащить ли палочку и не стереть ли всем память, но это действо так явно расходится с политикой не-привлечения к себе внимания МинМагии, что он просто делает недоумевающий вид, пожимает плечами и осторожно поглаживает чужую сову, незаметно отцепляя небольшой свиток - эти драккловы министерские совы, которые натренированы находить адресата везде, его моментально начинают раздражать.
    - Как к вам живность-то всякая льнет, мистер, - игриво замечает официантка, подливая ему еще кофе и провожая взглядом улетающую сову.
   Малфой, желающий только, чтобы невежественная маггла держала подальше от него и его чашки свои грязные руки, широко улыбается и кивает:
- Да, мисси, - он пытается сойти за своего среди кокни, - любит меня животинка... Я ж сам с пригорода, из деревни, можно сказать...
   Нельзя на этих словах не вспомнить Малфой-мэнор - он практически не соврал, графство Уилтшир определенно ассоциируется у местных с деревней, а "животинка" его не то что любит, но, определенно, выделяет из прочих, если вспомнить проклятого гиппогрифа мутанта-лесничего.
   Когда официантка, окинув его ободряющим взглядом, уходит за стойку, Драко аккуратно разворачивает пергамент.

Мерзкий кофе начинает горчить еще сильнее, и Малфой готов выплюнуть его обратно в чашку, но все же сглатывает. Дафна Гринграсс, бравый аврор, волей Мерлина сестра его жены - получить письмо от нее совершенно неожиданно: ни Рождества, ни дня рождения, ни какого-либо еще столь жк официального праздника не ожидается.
    Внутреннее чувство опасности, которое так хорошо развито в всех слизеринцев и особено у Малфоев, немедленно тревожной сиреной взрывается в сознании Драко.

Драко немедленно поднимается на ноги, на ходу бросая на стол пару фунтов, подмигивает официантке и одергивает куртку, выходя их кафе. Он зажимает пергамент в кулаке, засовывает руки в карманы и неторопясь шагает по тротуару дальше к докам - просто работяга с пристани, который ходил пообедать.
   Встреча с Гойлом откладывается на неопределенное время.
   Якобы срезая путь, он заходит в узкий проулок, настороженно оглядывается и аппарирует в Сити. Там есть знакомый подъезд, где он снова достает пергамент.

Компания бывших малфоевских однокурсников, в обществе которых часто находится Дафна - это, без сомнения, Аврорат во главе с Мальчиком-Который-Выжил. Гриффиндорские вояки едва ли не в полном составе курса пошли в аврорат после войны, и Малфой иногда задумывался, кто из них заразил этим вирусом старшую Гринграсс.
   Итак, Аврорату не дает покоя то, что он на свободе.
   А у Дафны все же хватило преданности семье, чтобы предупредить его - хотя бы таким оригинальным способом.
   Пробежав глазами по заключительным официальным строчкам, Драко испепеляет послание коротким  Инсендио и аппарирует снова. После нескольких перемещений он оказывается в парке мэнора и облегченно вздыхает - все же многочисленные аппарации подряд для него тяжеловаты, что не говори.
   Стаскивая на ходу куртку, он проходит в музыкальную гостиную, где со Скорпиусом сидит Астория, удивленно вскинувшая глаза на явившегося мужа - во-первых, он слишком рано, во-вторых, неподобающе выглядит.
    - Пригласи свою сестру к нам на ужин, сегодня же, - непривычно сухо кидает он, оглядывает сына, увлеченно играющего с игрушечным драконом, и выходит.
   Самое неприятное во всем этом то, что он никуда не может уехать из Англии прямо сейчас - иначе Малфои будут разорены.

...
   Драко поднимается из кресла, где сидит в ожидании сестры жены, и складывает руки на груди.
    - Надеюсь, ты не слишком голодна и зарабатываешь достаточно, чтобы поужинать дома - потому что ужин лишь предлог, - привычно растягивает гласные он и сдержанно кивает Дафне. - Пройдем в кабинет, Скорпиусу сегодня нездоровится - видимо, дело в климате нашей милой родины, и Астория проведет вечер у него.
   Малфой ухмыляется Дафне, давая понять, что письмо прочитано более чем внимательно, и что Астория со своим жалостливым взглядом портить старшей сестре вечер не будет. Скажем так, он прекрасно представляет себе, насколько нежная и трепетная у него жена и насколько у нее жалостливое сердце - от воспоминаний о ее взгляде в 1998 и в 2005т на судах у него по прежнему все переворачивается в груди от глухого раздражения. Слизеринцы не любят жалость, а Дафна - даже со всем ее Авроратом, вместе взятым, - слизеринка до мозга костей.
   Он чуть наклоняет голову, изображая полупоклон, и жестом указывает на коридор, ведущий в его кабинет - не в парадный  кабинет на втором этаже, который обставлял еще Абраксас Малфой и где Люциус объявил сыну о воскрешении Лорда, где Драко так любит принимать незваных гостей из Отдела охраны магического правопорядка, а в небольшую комнату на первом этаже, где на самом деле его рабочий кабинет.
   Дафна проходит и он с сомнением ее внешний вид, ничуть не смущаясь. Мисс Гринграсс выглядит не лучшим образом, как кажется ему - приятная округлость Астории совершенно не касается Дафны. Его бывшая однокурница настолько тощая, что в своем строгом черном платье неожиданно напоминает ему тетушку Беллатрикс, прими ее Моргана в свои сады.
   Малфой скептически хмыкает и закрывает дверь в кабинет.
   С Дафной их связывают узы давней взаимной... неприязни, долго подбирает слово он. Так сложилось, что старшая Гринграсс не одобряла Малфоя едва ли не с первого взгляда - а он платил ей взаимностью. Они повзрослели и оказалось, что оба были правы: Драко с натяжкой можно назвать законопослушным волшебником, а Дафна рвет в клочья репутацию светской леди с энтузиазмом, достойным лучшего применения. Астория и теплое отношение к ней обоих лишь усугубляло ситуацию. Однако эта неприязнь между ними за прошедшие годы стала едва ли не родной, и теперь Драко подчас ловил себя на мысли, что рад иногда увидеть в толпе на официальном приеме прическу дафны по моде прошлого сезона. Нелюбовь и уважение - чисто слизеринский коктейль, и они оба завязли в нем по уши.
    - Располагайся, -  официально говорит он и проходит к бару, с сомнение глядя на несколько бутылок на любой вкус: будь Дафна Гринграсс просто Дафной Гринграсс, он бы предложил ей вина. Аврору Гринграсс следует предложить огневиски. Мысленно махнув рукой на соблюдение условностей, Драко наливает себе, приглащающим жестом обводит бар рукой для Дафны, садится в кресло и довольно резко переходит к делу:
    - Сколько времени у меня есть? Что они нашли?

...
   Малфой допивает виски и подливает еще  - ситуация хуже, чем он себе представлял. Обыск совсем скоро, вот-вот начнут следить... Кто-то хочет прижать Малфоя, и это не Поттер. А знает ли вообще доблестный очкарик, что Малфой влип в неприятности? А если знает, то как долго продлиться его невнятный нейтралитет? И кому может быть так выгодно свалить Малфоев?
   Драко барабанит пальцами по столу и бессознательно потирает острый малфоевский подбородок.
    - Мне нужно время, Даф, - отрешенно говорит он в ответ на горячую речь однокурсницы. - Если я сверну все прямо сейчас... Словом, Азкабан просто поменяется на фамильный склеп, а твоя сестра с моим сыном окажутся на улице...
   В общем, он уверен, что сейчас Дафна не будет скупиться на едкие замечания в его адрес - он и правда заигрался с этой контрабандой темных артефактов. Но уверен он и в еще кое-чем - его точно подставляют. И уже второй раз. Видимо, в сознании некоторых Малфои ассоциируются с любыми неприятностями.
   Будь разговор не об Уизли, Драко бы выкрутился, воспользовавшись банальным подкупом, но рыжий ублюдок забьется в экстазе от перпективы упечь его в Азкабан, едва Малфой выронит кнат в официальной обстановке, и моментально разорется о взятке, так что этот вариант отпадает.
    - Сделай так, чтобы у меня была хотя бы неделя чистого времени, - просто говорит он и мрачным взглядом отвечает на не менее мрачный Гринграсс. - Секретарь может потерять документы, заболеет внезапно какое-то ответсвенное лицо... Дафна, неделя. А потом мы уедем во Францию на пару месяцев, а по возвращению ко мне может приходить хоть сам Темный Лорд - я буду чист. Мне нужна одна гребанная неделя!
   Он встает на ноги и какое-то время рассматривает пустой портрет деда - Абраксас гуляет по другим полотнам, уважая право внука на частные беседы. Однако сейчас Драко не был бы против, будь вредный старик на месте - в отличие от Люциуса, дед никогда не давал себе труда отмалчиваться и с удовольствием комментировал ошибки потомков.
   Драко поворачивается к гостье, прекрасно понимая, о чем именно он просит. Что он просит Гринграсс предать ее новую почти семью, если романтические россказни об аврорском братстве верны хотя бы наполовину. Что он просит аврора помочь нарушить закон и скрыть нарушения. Но сам факт утреннего письма Дафны и ее приход подсказывают ему, что он должен рискнуть... Иначе... Иначе все будет намного сложнее.
    - Ты сможешь сказать все, что обо мне думаешь после, Дафна, и я даю тебе слово Малфоя, что выслушаю. Да я даже признаю, что ты можешь быть права, но сделай это - дай мне неделю.
   Ему все равно, как она это сделает. Ему все равно, что придется Дафне для этого сделать. Она может быть хоть сотню раз аврором, но она - слизеринка, и поэтому для нее нет ничего невозможного.
   А еще он надеется, что она любит Асторию как и в детстве - и не отступится.
    - И еще... Узнай, копают ли под Гойла-старшего и как Уизли вообще на меня вышел. Кажется, кто-то решил разобраться со мной руками твоих друзей-гриффиндорцев, но забыл, как я не люблю подобные игры.
   Скрывать, что он завязан с Гойлом, смысла нет - если от Дафны скрывают материалы по нему, Малфою, то может быть,  с Гойлом Уизли не так осторожен? Это его шанс узнать, что именно всплыло и чем нужно заняться в первую очередь.

Пока Гринграсс орет, Малфой стоит посреди кабинета, сложив руки на груди и надменно выставив вперед подбородок - воплощенная непоколебимая уверенность в себе. Когда Дафна, утомленная собственной вспышкой, падает в кресло, он насмешливо изгибает бровь и криво ухмыляется:
    - Надо же, а когда ты сказала о том, что перетравишь всех авроров и подожжешь Министерство, я было подумал, что понял, почему ты пошла на эту работу, - совершенно спокойно говорит он и Репаро собирает разбитый стакан, после чего со скепсисом смотрит на него и отставляет в сторону.
   Он проходит стол и присаживается на него прямо перед Дафной, вздыхает и нейтрально начинает свой лаконичный рассказ.
    - В прошлом году ко мне заявился Октавиан Гойл - ты, наверно помнишь, дядя Грега? И сообщил, что знает, где находится пожирательский схрон. Помнишь, сразу же после войны были обысканы все замки Пожирателей, но не было найдено никаких действительно ценных темных артефактов? Еще было объявлено, что все слова об их существовании - просто слухи? Конечно, это было просто смешно - Лорда поддерживали древнейшие и богатейшие семьи, у которых не могло не быть уникальных сокровищниц. И когда мы смогли, мы с Люциусом начали понемногу искать концы. Честно говоря, меня не раз посещали мысли о том, что Министерство уже давно наложило лапу на это имущество, но, как оказалось впоследствии, это было не так. Октавиан работает ликвидатором заклятий, так что ничего удивительного, что именно его пригласили проверить тот подозрительный маггловский склад Ливерпулем. Словом, то, что он там обнаружил - это и был фонд Пожирателей Смерти. Он заобливейтил местных магов и скрыл склад заклятием доверия. Но один он не мог ничего сделать - не с его умственными способностями. Ну и Гойлы издавна подвассальны Малфоям, так что он пришел ко мне. Я бы не поверил ему, но он продемонстрировал тиару моей прапрапрабабки, которая медленно убивает надевшую ее женщину. Эту безделку мой дед пожертвовал на нужды Организации еще в восьмидесятые - и моментально узнал, увидев, - Драко кинул бессознательно взгляд на портрет Абраксаса. - После этого я не мог игнорировать россказни Гойла. На данный момент мы вот-вот вывезем последнюю и самую крупную партию на материк. Многие семьи готовы неплохо заплатить за то, чтобы семейные ценности вернулись в роды - Лестрейнджи, Долоховы, Розье, Роули... Часть малфоевских артефактов я принял решение продать, но кое что особенно ценное предочту сохранить за границей, у французской ветви семьи. Допустить же, чтобы Министерство наложило лапы на имущесвто чистокровных семейств, я не могу. Мне нужна неделя. Хотя бы пять дней - и все, - вернулся Драко к волнующей его теме.
   Он задумчиво проводит рукой по столешнице, будто проверяя дерево на гладкость, и поднимает голову снова:
    - В курсе только я и Гойл. Он принес мне Непреложный Обет, так что я могу быть уверен, что он никому не рассказал, стоит мне увидеть его живым. На той стороне товар встречает Родерик Розье - и если бы информацию слил он, то в дело вмешался бы и французский аврорат, а этого не произошло  - пожимает плечами Малфой,  - поэтому я делаю вывод: кто-то в Англии копает под меня, Даф.
   Ситуация во всей ее неприглядности кажется практически катастрофической, поэтому Драко подливает виски себе, наливает в новый стакан Дафне и подталкивает пальцем к Гринграсс. возможно, у нее уже есть ответ.

...
   Малфой имеет терпение. Кажется, что он имеет его в безграничном количестве - ровно до того, как терпение начинает иметь его самого. Желание удавить эту почти по гриффиндорски заносчивую родственницу неожиданно сильно ощущается в ладонях - так бы схватить ее и по маггловски швырнуть об стену, а затем проклясть и выставить вон. Навсегда.
   Но Малфой мыслит на три хода вперед - поэтому аккуратно отставляет стакан, хотя ему больше всего хочется запустить его в голову безмозглой Гринграсс.
    - Дафна, если ты позабыла кое-какие прописные истины чистокровных семейств, общаясь со своими новыми друзьями, то я напомню тебе: не стоит угрожать чистокровному волшебнику в его родовом поместье. Может случиться всякое,  - как можно спокойнее говорит он холодно и вежливо. Без намека на прежнюю доверительность и любезность, которая еще была в общении с сестрой жены.
    - Но это к делу не относится, а вот что относится. Прежде чем высказывать свое мнение обо мне и моих методах, ты могла бы хотя бы попытаться напрячь свои хваленые мозги. Видит Мерлин, я никогда не считал тебя тупицей, но, видимо, пришло время поменять точку зрения...
    - Как ты думаешь, сколько мой отец потратил за последнюю компанию Лорда?!! - внезапно орет он и толкает Дафну дальше от себя, переворачивая кресло, в котором она сидела раньше. - Как ты считаешь, кто финансировал все эти безумные приключения?!! Да мы были на грани разорения, драккл тебя дери! Даже капитал нейтральных Гринграссов не смог бы залатать дыру в финансах Малфоев!!! А вся эта благотворительность!.. Да половина министерства жрет из моих рук, пойми ты, безмозглая аврорская кукла!!! Малфои единолично обеспечивают чистые тридцать процентов бюджета Магической Англии! Если бы я прекратил все это - как думаешь, сколько времени я, мои родители и многие другие провели бы на свободе?!! Да суды закончились так, как они закончились, потому что Шеклбот сразу наложил лапу на деньги моей семьи!!! У меня нет другого выхода, а ты просто идиотка, если смеешь говорить мне что-то против! Чтобы там не рассказывали про моего отца, он не умеет делать галеоны из воздуха, и мне это полезное умение тоже не передал!..
   В горле пересыхает и Малфой одним резким движением выпивает наполненный стакан, а потом все же ставит его на стол - борясь с желанием разбить его об пол.
    - Если ты решила помочь мне - так помогай, а не строй из себя святую Гринграсс - твое мнение по поводу того, как я веду дела, меня интересует в последнюю очередь. Ты не была в моем положении и никогда не будешь - тебе не угрожает Азкабан, не твоя мать прорыдала полгода прежде чем поверила, что ее муж и сын останутся на свободе. Я рискую не потому что мне нравится дергать Поттера за усы, а потому что другого выхода нет - стоит мне перестать организовывать фонд за фондом - и песенка моей семьи спета,  - маггловским эвфемизмом заканчивает Драко  и подливает себе снова виски.
   Он уже лихорадочно пытается найти другой путь, готовый к тому, что проклятая сестрица сейчас выйдет отсюда - чтобы больше никогда не переступить через порог дома Малфоев.

   - Тогда мне не придется предавать тех, кто не раз и не два спасал мне жизнь. Только вся беда в том, что ты этого не сделаешь. Потому что пока у тебя нет еще одной кандидатуры, чтобы спасти твою шкуру,  - говорит Гринграсс, напрочь игнорируя его предупреждение с какой-то тупой гриффиндорской бравадой.
   Малфой закатывает глаза:
    - Пока еще я и сам справлялся с этой почетной миссией, - парирует он.
   А затем эта его вспышка и язвительный комментарий Дафны опять бесит его до крайности, до потери лица.
    - Обвиняю тебя? Очнись! Да я никого не обвиняю, и тебе советую рассуждать поменьше о моей семье. Может быть мы и вырыли себя яму сами, но зато сумели из нее и выбраться - и не один раз. Ты говоришь, что твоя семья была бы убита, так вот, открою тебе великую тайну - моя семья тоже. Ты невнимательно слушала Поттера? Мы все делали то, что должны были, Дафна, советую тебе это запомнить получше. Мы все делали то, что должны были. И я не буду оправдываться перед тобой или перед кем-то еще. И твои обличающие речи - последнее, что имеет для меня значение! Жалость твоя мне тоже не нужна, я говорил все это не для того, чтобы вызвать ее, а только для того, чтобы показать тебе, что не всегда в этой жизни ты можешь делать то, что хочешь, хотя для тебя, по видимому, это не так. Я делал то, что должен был, и меня никто не спросил, чего я хочу. Ты совсем потеряла представление о долге, Дафна. Ты как маленький ребенок - все эти будни аврора. друзья-гриффиндорцы... Мерлин, мне наплевать на твоих друзей, но ты - моя семья, хочу я этого или нет, и твои игры отражаются и на мне. А эти пафосные речи о совести и сломанной жизни... Ты - ломаешь свою жизнь, ты - которая всю войну провела скорчившись под столом. О да, теперь самое время немного пострадать, выбирая между семьей и работой. Послушай себя. Меня просто тошнит от тебя, Дафна, ты не лучше твоих новых приятелей... Ты уже сломала жизнь, если желаешь - как и мы все. Ты ничем не лучше меня, как бы ты не пыталась казаться благороднее. Я никогда не предавал свою семью, поэтому, что бы ты не думала, с совестью я в ладах. А если бы ты постаралась увидеть что-то из того дерьма, куда ты умудрилась сунуть голову... О, я не исключаю, что я тоже в дерьме, но именно этим мы и отличаемся - я готов признать, что я верьме из-за своих действий, а ты - до сих пор пытаешься обвинить в этом кого-то... Например, меня...
    - Малфой, гнусный слизеринец Малфой, - внезапно выкрикнул он, пародируя Уизли, и тут же продолжил, сжав кулаки. - Он всегда во всем виноват, да? Это даже звучит по идиотски.
    - Так вот, мы оба в дерьме, но моя совесть меня не тревожит - я делаю все ради семьи. И если бы ты постаралась, то увидела бы кое-что. Мне наплевать на закон, ты права, наплевать на других людей, но все, что делал я или мой отец - мы делали ради рода. И когда-то ты тоже поймешь, что игра в благородство не для нас.
   Малфой дергает руками и резко осекается - будто на него силенцио наложили. Они стоят друг напротив друга - злые, наговорившие друг другу многое, то, что каждый из них считает правдой, объединенные любовью к одним и тем же женщине и ребенку - муж и сестра. Дафна притихла и он тоже молчит - они объединены сейчас узами большими, чем любая дружба и любовь - узами ненависти. Они долго смотрят друг другу в глаза.
   - У тебя точно будет четыре дня, Малфой. Поцелуй за меня Асторию и Скорпиуса. Выход я найду сама, не беспокойся.
    - Непременно,  - отвечает он, опускаясь в кресло. Когда за Дафной закрывается почти бесшумно дверь, он облегченно вздыхает и потирает лоб раскрытой ладонью, с удивлением чувствуя выступивший на коже пот.
   У него четыре дня - и это больше, чем он рассчитывал получить.

   ... Через пять дней Малфой получает короткое письмо от Дафны Гринграсс - на это раз он в собственном кабинете, артефакты благополучно вывезены и проданы, ему ничто не угрожает и да, он надеется, что никакого внутреннего расследования не ведется - что он там болтал про благородство, это его личное дело, а Дафна - ему родня. Он прочитывает письмо, некоторое время задумчиво смотрит на строчки, написанные знакомым почерком бывшей однокурсницы, а потом улыбается и испепеляет письмо заклинанием.
   Каждый получает именно то, чего хочет - такова слизеринская истина.