Когда мрачная Дафна сообщила ему новый адрес Паркинсон и предупредила, что Пррок не врет о том, что происходит между Панси и Лонгботтомом - ну, разве что за исключением того момента, где повествует о том, что "их запретная страсть возникла еще в школе" - он все равно не мог до конца поверить. Его самого однажды сфотографировал вездесущий репортер, когда он в Министерстве открывал дверь перед Грейнджер, и потом в течение двух месяцев Ежедневный Пророк мусолил сплетни об их предполагаемом романе. Но фотографии слизеринки и героя войны были куда более компрометирующими.
   Также его нервировал тот факт, что Панси выехала из дома, а последнее письмо, которое она ему прислала несколько месяцев назад, включало в себя пожелание счастья с Асторией и просьбу ничему не удивляться и не искать ее.
   Это было просто оскорбительно и Малфой провел несколько неприятных минут, выпрашивая у Дафны Гринграсс, которая еще со школы его недолюбливала, адрес Паркинсон. Маггловский адрес квартиры, где она жила с Лонгботтомом. Было, от чего сойти с ума.
   Однако действительность оказалась еще хуже представлений. Когда Паркинсон открыла дверь, он только и смог, что ошеломленно протянуть:
    - Так это правда.
   Образ этой новой, но узнаваемой Паркинсон его мозг отказывался воспринимать. То, что на ней было надето, даже отдаленно не напоминало эксклюзивный гардероб его бывшей подружки. Она выглядела как... Как... Как маггла, уверенно закончило за него подсознание. А еще моложе и счастливее, на что его тело отозвалось неприятным возмущением. Она счастлива? Счастлива с Лонгботтомом и явно не в восторге, увидев его, Малфоя, на пороге? В Запретном Лесу сдохло что-то очень большое.
    - Здравствуй, Малфой, пройдешь? - вежливо осведомилась Паркиснон и отодвинулась, давая ему пройти.
   Драко шагнул в квартиру и безошибочно направился в гостиную, однако Панси остановила его:
    - Малфой, если ты не против, побеседуем на кухне.
   Драко обернулся, пристально разглядывая Паркинсон. Паркинсон, которая знала, где в доме кухня. Паркинсон, которая - подумать страшно - готовила. Теперь наличие мучных следов на ее лице и одежде объяснилось, ну лучше Малфою от этого не стало.
   Он вздернул бровь, но не сказал ни слова, пока не опустился на высокий кухонный стул. Сложив руки на груди, он смотрел, как Паркинсон действительно хлопочет по хозяйству. С каждой минутой, проведенной на уютной маггловской кухне, гнев, поселившийся в глубине его тела, становился все ощутимее.
   Предвосхищая ее вопрос, он окинул последним брегзгливым взглядом окружающую обстановку и произнес:
    - Надеюсь, ты объяснишь мне, что забыла чистокровная ведьма в этой дыре. Рядом с Лонгботтомом. А будет еще лучше, если ты объяснишь мне все это, когда мы окажемся у тебя дома. Собирайся. Немедленно. Если тебе все равно, как это выглядит со стороны, то я не позволю тебе позорить нас всех.
   С каждым словом Малфой понимал, что он делает все верно, что его действия правильны. Паркинсон не должна жить где-то с Лонгботтомом. Она должна проводить дни в своем фамильном поместье, ждать, когда он завернет к ней после ссоры с Асторией или вообще от скуки. Она принадлежит ему, как клялась в школе.
   Он поднялся на ноги и, подойдя к Панси, склонился над ней и отвел от лица темные пряди:
    - Паркинсон, ну что ты делаешь? Мне напомнить тебе, кто ты и кто он? Оглянись. Что ты забыла в этой дыре? Панси, аппарируем домой. Я понимаю, тебе одиноко в пустом поместье, а я... последнее время был несколько занят и не мог уделять тебе достаточное внимание, но ты можешь пожить в Малфой-мэноре. Нарцисса будет просто счастлива, ты всегда ей нравилась. Давай, Пэнс, только кивни и мы немедленно апппарируем.
   Он сжал ее плечи, привлекая к себе, обнял, чувствуя подбородком муку на ее макушке, уговаривая ее уйти не к нему, но с ним.

- Малфой, если ты не против, побеседуем на кухне.    
Панси медленно, едва переставляя ноги, направилась на кухню, даже забыв закрыть дверь за гостем. Драко шел за ней, ничем не выдавая своих мыслей. Она устроился с удобством на кухне, молча глядя на то, как Панси побросала резаные яблоки в тесто и поставила пирог готовиться. Панси выпрямилась, отбросила кухонное полотенце, которым отерла руки, и развернулась к однокласснику, готовясь спросить, зачем он собственно вообще пришел.
Однако Малфой опередил ее.
  - Надеюсь, ты объяснишь мне, что забыла чистокровная ведьма в этой дыре. Рядом с Лонгботтомом. А будет еще лучше, если ты объяснишь мне все это, когда мы окажемся у тебя дома. Собирайся. Немедленно. Если тебе все равно, как это выглядит со стороны, то я не позволю тебе позорить нас всех.
Он брезгливо оглядел все вокруг и подошел к ней. Прикосновение Драко к щеке отозвалось тянущей болью где-то за ребрами. А он продолжал увещевать:
- Паркинсон, ну что ты делаешь? Мне напомнить тебе, кто ты и кто он? Оглянись. Что ты забыла в этой дыре? Панси, аппарируем домой. Я понимаю, тебе одиноко в пустом поместье, а я... последнее время был несколько занят и не мог уделять тебе достаточное внимание, но ты можешь пожить в Малфой-мэноре. Нарцисса будет просто счастлива, ты всегда ей нравилась. Давай, Пэнс, только кивни и мы немедленно апппарируем.   
Панси стояла, не шевелясь и опустив руки вдоль тела. От Малфоя пахло апельсинами и привычной терпкостью одеколона. Это запах так часто преследовал ее во снах, заставляя сердце болезненно сжиматься, что Персефона напряглась, ожидая привычного спазма, боли...
Она знала, что уйдет с Драко. Это же Драко. И раз он ее нашел, значит, ее короткий отпуск закончился. Уткнувшись носом в плечо Малфоя, Панси ждала, когда ее перестанут держать ноги, как совьется в груди тяжелый узел из болезненной тоски и любви, как слезы подкатят к глазам, и как все тело загорится одной-единственной страстью еще со школы...
Но минуты шли, руки Драко по-прежнему обхватывали ее талию, аромат цедры и меда перебивался запахом готовящегося пирога, Малфой был тут - только руку протяни и коснешься его волос, сухих губ, тонкого породистого носа, скулы с бледной прохладной кожей... Мужчина ее фантазий, ее жизни обнимал ее, а она стояла не двигаясь, а ожидаемой волны неконтролируемой боли-любви-старсти не было.
Панси осторожно отодвинулась,совсем немного, подняла глаза.
- Нет, Драко. Я очень ценю то, что ты пришел, но я не вернусь. Я не нужна тебя, и, кажется...
- Милаааая, я дома!
Панси отпрыгнула от Драко как от хвостороги, и тут же раскраснелась от нелепой попытки скрыть обьятия. Ну это же Невилл, он поверит ей...
- Драко? Драко Малфой? Сколько лет, сколько зим! Как у тебя дела? Панси, дорогая. Что же ты все еще не угостила нашего дорогого гостя? Поставь чаю, а я схожу в кладовку, принесу сладостей. Драко, пойдем со мной, расскажешь мне о своей жизни.
- Сейчас, конечно, Неви, - растерянно произнесла Панси, стараясь не покраснеть и провожая удивленным взглядом Невилла, утаскивающего Драко в кладовку, обняв как старого друга.
Дорогой гость... Слишком дорогой для нас, милый...
Панси бытовым заклинанием подогрела чай и разлила в три чашки.
Как нелепо, мистер Драко Малфой пьет чай с Невиллом Лонгботтомом. Уведшем его девушку, подсказало подсознание. но Панси отмахнулась. Она не пероценивала свою значимость для Драко. Даже сейчас он не сказал ей ничего из того, что она по-настоящему хотела услышать с тринадцати лет.
- А чем ты сейчас занимаешься?
Мужчины вернулись и Панси протянула чашку Невиллу.
- Как ты любишь.
А затем кинула в чашку Драко два кусочка лимона и кивнула на нее, пытаясь поймать взгляд Драко.
- И как любишь ты.
Сделала глоток обжигающего чая из третьей чашки, маскируя чувство тревоги, и улыбнулась обоим своим любимым мужчинам:
- Неви, не накидывайся на Драко с порога с вопросами. Он все же в гостях. Поужинаешь с нами, Драко?
Неловкость не покидала ее, но Панси недаром была слизеринкой. Она могла бы вести светскую беседу и держаться приличий, даже если бы они втроем оказались в постели. Но надеялась, что до этого не дойдет. Она хотела бы, чтобы Драко ушел. Ушел, как будто его никогда и не было здесь. Это бы не его дом, даже не ее. Это был дом их с Невиллом. И Малфой на их кухне выглядел как совершенно лишний, не вписывающийся в интерьер элемент.
Если бы он пришел несколько месяцев назад... Если бы он не ушел тогда, в 99-ом... Если бы он не женился на Астории...
Да что об этом говорить. Малфой остался там. В прошлом. И реакция ее тела сегодня однозначно указывала на это.

  В общем-то, Драко всерьез опасается какой-нибудь гриффиндорской выходки со стороны Лонгботтома, поэтому крепко держит в кармане палочку, готовый вытащить ее за полсекунды и отразить летящее в него проклятие. И провожает падающую на пол чашку коротким взглядом. Когда бьется хрупкий фарфор в цветочек, он вновь пристально смотрит в глаза Лонгботтому, готовый к атаке.
   А Лонгботтом тоже выглядит готовым к атаке. Драко неприятно поражает тот факт, что бывший однокурсник явно вырос и уже не выглядит безобидным увальнем.
   Однако в следующий момент Малфой кривит губы в усмешке - Лонгботтом шагает не к нему, а вбок, загораживая своей спиной Паркинсон, прячущую лицо за руками в приступе, как надеется Драко, стыда. Малфой выгибает бровь, всем своим видом демонстрируя презрение, и надменно вздергивает подбородок. Лонгботтом может быть насколько угодно выше, хоть все десять футов, но Малфой не будет смотреть на него снизу вверх. Насмешка так и рвется с языка, хочется сказать, что Лонгботтом ошибается, когда стремится так трогательно защищать Панси - слизеринка не давала себя в обиду еще в то время, когда малыш Невилл получал напоминалки от родственников, но его опережает хозяин дыры.
   - Драко Люциус Малфой, разве тебя не учили признакам хорошего тона? Негоже, приходить в чужой дом, и диктовать свои правила.
   - Вот как? - хмыкает Драко, продолжая смотреть в глаза Лонгботтома. Тот определнно в ярости. Его взгляд так и обещает Малфою немедленную расправу, обещает жертвенную смерть - жертвенную во имя такой отвратительно-показательно-пафосной любви между - подумать только! - Лонгботтомом и Паркинсон. Драко хочется рассмеяться во все горло, а потом схватить Паркинсон за руку и аппарировать отсюда к Мерлиновой бабушке. Однако между ним и Паркинсон стоит это недоразумение, и обойти его не получится. Да и желания спасать Паркинсон от позора у Драко заметно убавляется - судя по всему, она категорически против, а роль сверкающего доспехами рыцаря с белоснежными крыльями за спиной Малфою не удавалась с детства. Ему немного обидно, что дура Паркинсон не ценит то, что он нашел ее и пришел за ней лично буквально в гнездо магглов и гриффиндорцев, но по большому счету ему наплевать.
   - Панси, не против, если я провожу нашего гостя? Так сказать, за порог? Или все-таки пусть останется на ужин?
   Паркинсон за спиной Лонгботтома вздрагивает и Драко думает, что она наконец-то пришла в себя, но он тут же понимает, что ошибается - Железная девочка Слизерина начинает всхлипывать в голос, а через минуту уже бурно рыдает, цепляясь за Лонгботтома. Драко и жаль свою старую приятельницу, и в тоже время немного противно - он вообще был уверен, что Паркинсон не умеет плакать.
   - Неви, пожалуйста... Будь аккуратнее, - слышитт он сквозь слезы ее прерывающийся голос.
   Нет, эта маггла, цепляющаяся за Лонгботтома, со взъерошенными волосами, без палочки, в нелепой одежде и муке не его Персефона Паркинсон. Это он понимает - наконец-то понимает. И ему нисколько не жаль, проблемы с Паркинсон больше нет.
    - Не стоит, Лонгботтом. Я помню, где выход. Благодарю за чай, - холодным издевательским тоном говорит он и смотрит на свою чашку, которую так и не взял в руки. - Отвратительный сервиз. Постараюсь не забыть и прислать вам на свадьбу что-нибудь более приличное... Хотя едва ли люди, которые могут жить здесь, отличаются хорошим вкусом.
   Он ухмыляется, разворачивается, выходит в прихожую и с громким хлопком аппарирует. В его жизни больше не существует мисс Персефоны Паркинсон.

- Не стоит, Лонгботтом. Я помню, где выход. Благодарю за чай. Отвратительный сервиз. Постараюсь не забыть и прислать вам на свадьбу что-нибудь более приличное... Хотя едва ли люди, которые могут жить здесь, отличаются хорошим вкусом.
Голос Малфоя по-настоящему неприятен. Панси не поднимает головы, продолжая цепляться за рукав Невилла.
Малфой может идти куда ему угодно: хоть к самому Темному Лорду! А вот ей с ним точно не по пути. Хотя сердце и замирает, когда она слышит его удаляющиеся шаги.
Он вообще всю жизнь от нее уходит. Может быть, пришла пора отпустить его?
Панси утыкается носом с грудь Невилла. Последнее время это вообще ее любимое занятие. Она чувствует себя маленькой, слабой и совсем не слизеринкой Паркинсон.
Невилл успокаивает ее, говоря о том, что не отдаст ее никому, что они будут счастливы. И Персефона Паркинсон кивает и улыбается, обнимая Невилла и притискиваясь к нему еще ближе.
Лонгботтом с ней, пирог готов, целый вечер в их распоряжении. Панси счастлива. А потом она становится еще счастливее, когда Невилл опускается перед ней на одно колено.
- Панси, выходи за меня.
Панси некоторое время смотрит на блестящий обруч кольца в зеленой коробочке на протянутой руке Невилла. Он предлагает ей выйти за него замуж, вот прямо сейчас. Немного старомодно и удивительно романтично.
Паркинсон бессознательно поднимает руки и пытается пригладить волосы, но руки тут же падают. Она прекрасно знает, как выглядит, знает, что у нее растрепанные волосы, что на ней мятая рубашка и носки. Она вообще не похожа на саму себя и не думала, что самый главный момент ее жизни застанет ее в шерстяных носках.
Но слизеринка Персефона Паркинсон много чего не думала. А вот Панси почти-Лонгботтом такие мелочи не волнуют.
Паркинсон широко улыбается, а затем в радостным восклицанием бросается на шею Невиллу, который на коленях как раз почти с нее ростом.
Она толкает его и они падают на пол кухни.
- Невилл! - Панси приподнимается на руках и ищет взглядом кольцо, которое лежит в коробочке, упавшей рядом. - Конечно!
Кольцо необыкновенно ей нравится. Впрочем, наверно, ей понравилось бы и кольцо с крышки сливочного пива, если бы Невилл вздумал подарить ей такое.
А если Малфой не подарит им на свадьбу роскошнейший посудный сервиз, она его проклянет, ей-Мерлин!