Draco Malfoy, Malfoy Manor/Luna Lovegood, Hogwarts...

Обещанная эпистолярность-рукописность. Смотрите сами, судите сами: перевод с таис-лавгудовского наверху...

Ох, Луна правда старалась, но даже видно как к концу письма меняется почерк как всегда бывает... Ах, кракули...
И, возможно... при свете дня это было бы четче. Если что - добавлю)
Надеюсь хоть немножко, а порадует таковая трудночтимая, но все же вполне пергаментная рукописность).

31 декабря 1999.

Драко Малфою. Туда, где ты сейчас. Сова знает. Надеюсь…
От Луны. Хогвартс. Луны Лавгуд.

«Здравствуй, Драко.
И тебя с прошедшим Рождеством. Я очень-очень рада получить твое письмо. Это почти как в сказке – на Рождество получать письма.
Драко, пусть у тебя все будет хорошо-хорошо! Даже и не знаю что пожелать. Такого. Очень славного. Это Рождество такое странное. Страннее всех прошлых. Думаю, ты это понимаешь… После всего. И после прошлого Рождества.
Драко, это ничего, что не хочешь немножко поучить меня французскому, я не буду расстраиваться. Нет, я вру, на самом деле расстраиваюсь. Совсем немножко, не волнуйся. Вот и даже тетушка из Франции, у которой я кое-что спросила, видимо обрадовавшись моей заинтересованности таким красивым языком прислала мне на Рождество толстенный том-словарь… Правда и не знаю как к нему подступиться. Там так много слов. Это такой большой словарь, Драко. Он просто огромный. Старые-престарые пергаментные листы исписанные многим поколением рода Лавугдов, по французской линии. (Это я откопала на чердаке свою родословную… Она у меня даже есть! Представляешь?) Так вот. Старые пергаментные листы. И пахнет ужасно. Каким-то древним табаком. Как будто всю жизнь этот словарь пролежал в Кабаньей голове, рядом с коробом куда кидают окурки уже целое столетие, наверное… А может и дольше. Но мне все равно нравится. И запах уже тоже.
Так и представляю себе этот том, лежащий в завесе дыма… И пахнущий так же – дымом, туманом и древностью. И вот какая я ужасная ученица, если бы ей стала у тебя… Все внешнее про эту книгу меня интересует сейчас больше. Потому что ничего в ней не понимаю. Ужасно. Но вдруг когда-нибудь пойму...
Но так что ты совершенно правильно не взялся меня учить. Это было бы еще куда более ужасно. Ты, наверное, и так уже закатываешь глаза читая эти строки. Но я не обижусь. Это почему-то приятно. Потому что ты совершенно прав.
Луна молчит и по-французски не говорит. Хотя нет. Вот это слово очень славное: Lune. Из любопытства и посмотрела. Ничего не понимаю, но посмотрела. Луна. Lune. Как Луна на небе. Как мое имя. Я рада что тебе оно нравится и называешь его нормальным. Спасибо. И очень славно от тебя его было услышать. Мне понравилось. И звучит сразу как-то по-другому, когда его пишут… Спасибо.
И пишу я тебе au clair de la lune. И я пишу. Потому что люблю писать ночью. И вот это вот – по-французски совершенно не к месту, я знаю. Но звучит. Так. Ну, может ты поймешь… Или закатишь глаза, а я улыбнусь снова. Потому что почувствую и улыбнусь. Я всегда улыбаюсь читая твои слова. Потому что светло. Чтобы ты не писал про меня. А вот часто грустно. То что не про меня пишешь. То что про мир. И я не хочу, чтобы ты грустил более. Не надо.
А твое имя тогда звучит… Ох, нет. Я не буду своим нехорошим познаванием новых языков лезть в твое имя. Которое прекрасное. И вовсе и не ассоциируется с тем: «Не могу сказать, что меня вдохновляет делить имя с огромной тупой и скользкой тварью», что ты написал. О, я так не считаю. Спасибо что рассказал. Это очень так. И твое имя звездное! Это же прекрасно! Я даже на тебя немножечко  раздосадована за «огромной тупой и скользкой тварью». Это же вовсе не так интерпретируется… Ты делишь имя не с драконом страшным и ужасным (которые, кстати очень волшебные и отличные), а с небом прекрасным и великолепным. Бесконечным, как сама жизнь и это мир. Представь себе только… Что тебя назвали именем, которое дали созвездию люди тысячи и тысячи, лет назад… Они смотрели на небо. Увидели прекрасное. Нужное, важное, что ведет ночью путников и корабли. И назвали. Ты не ощущаешь трепета, Драко Малфой? Теперь сама еще больше ощущаю трепет, даже вот мурашки по коже пошли, по самому-самому настоящему. В твоем имени, Драко – история. Это прекрасно. И имя и фамилия – они не просто так. Они связаны и даны: с любовью – от матери, и с историей – от отца. А это многое добавляет чудесности, волшебства. И тебя. Твое имя. Оно тебе очень идет. Потому что оно твое. И это вполне логично.
Да, и вот все-таки драконы не так плохи как ты описываешь. Но тебе виднее, конечно… Но ты только подумай! Дракон – волшебный, хитрый, богатый, сильный, еще и огнем умеет… Это здорово. Это сказочно. Но ты не дракон. Ты Драко. И мне все равно нравится. Хотя со звездами куда величественнее и красивее звучит. Звездное имя… Твоя мама просто молодец. Она дала тебе идеальное имя, которое помогает тебе с небес звездной мудростью и светом. И ты тоже становишься как свет. Для тех, кому захочешь его подарить. Свет звезд и ночи.
И нет, нет, не извиняйся за то что спросил меня про маму… Ни в коем случае не извиняйся за такое хорошее, Драко. Наоборот – это очень и очень приятно и дорого мне. Очень-очень. И я полностью тебе доверяю. И могла бы и могу тебе рассказать все. Но это очень грустная история. А я очень длинно рассказываю грустные истории… А и так много болтаю всякой глупости. Но хотя бы не грустной. Не хочу чтобы ты вдруг грустил из-за меня. Как ты еще терпишь, такую Луну? Но спасибо за это терпение. За то что разговариваешь со мной все равно, хоть и это тоже тебе немножко обременительно, мне кажется. А может и не немножко… Не отвечай. Не хочу знать на сколько не немножко. Лучше про другое ответь…
Почему ты считаешь, что я не пойму когда в меня будут кидаться пробками? А может это вообще будет какая-то игра?
И смеяться над твоим именем я точно не буду. Непонятно вообще, что может быть смешного в именах тех кого любишь. И вообще смеяться над людьми нехорошо. Только по-дружески. Такое скорее приятно. Потому что это дружба. А с ней и узнаешь о себе многое. То, чего не замечаешь сама…
И почти научилась определять сама. Это я про сарказм. Но ты так хорошо его шифруешь! Про метлу я прямо смеялась, наивно прочитав и поверив, что ты был удивлен, что я заметила, и серьезно кивнула на слова о том, что для игрока в квиддич необычно иметь метлу… А потом рраз и осенило – а это сарказм! Драко, это так смешно, я просто смеюсь и улыбаюсь над собой. Это и правда так смешно - что я не могу отличить сарказм и шутку от реальности. Ведь правда? Или это ужасно глупо и наивно… Не отвечай на это. Почему я начала просить тебя не отвечать? Отвечай мне пожалуйста. Просто, видимо, я  хочу остаться в твоем представлении более хорошей собеседницей и не знать, что это не так. Это будет очень грустно. Потому что тогда не смогу ничего написать. И я не знаю, что буду делать. А что собеседница грустная, подозреваю и так…
И значит не говорить о мозгошмыгах? О, Драко ты меня не немножко расстроил. Это значит я всегда буду одна. Потому что я не могу не говорить правду. Если что-то существует, есть, преобладает в мире, как можно об этом молчать… И на это не отвечай, потому что мне страшно. Мне почему-то сегодня очень страшно. И не хочется, чтобы ты думал обо мне хуже. А если и думаешь уже, то чтобы я не знала. Глупо правда? Но мне будет грустно. Нет, говори все что хочешь. Правда. Твое мнение мне очень важно. Но и страшно. Что ты вдруг не ответишь никогда. И понять – что странная Лавгуд снова одна. И я не хочу тебя использовать. Почему это смешно, Драко? Я буду рада пока ты пишешь, пока говоришь со мной. Но не использую. Я просто… А я представляешь не могу выразить – а что же это за «просто». В любом случае, я считаю тебя своим другом. И можешь заавадить мне за это. Я разрешаю. Если тебе не понравится. Но если ничего. То знай – друзей не используют. С ними все разделяют. Разделяй со мной радость и грусть. И я буду счастлива помочь и разделить. Только если ты захочешь… Я не хочу тебя использовать. И не буду. И нужен ты мне не как героине войны и прочее (которой я себя не очень считаю, почему ты меня так назвал? Это сарказм? ), а как тот, кому пишешь и получаешь тепло. И хочешь дарить его в ответ как можно больше. Даже если так получается не очень... И радость. Если получается. Что тебе подарит радость от меня? Нет, только не говори «отсутствие письма»… Это очень страшно. Я сегодня неправильная Лавгуд – я сижу, пишу, грущу и мне страшно. Что это последнее письмо. Или что это вообще последний день жизни… Хотя может это не плохо? Все что происходит. Наверное, так надо. Не буду спорить и не буду гадать. Я буду просто ждать.
И возвращаясь к другой теме… Немного смущающей. Но думаю могу с тобой поговорить. С тобой не страшно. Хотя и немножко…
Да, и не буду говорить о мозгошмыгах, а ведь все равно буду одна. Потому что - безумие не пропьешь. Это мой дядя так говорит. И это очень смешно всегда казалось. А вот сейчас поняла. E`clipse de la lune…
Так что правильно Невилл от меня сбежал. Не захотел «иметь немного чокнутую девушку», как ты говоришь. Но мы же общаемся все равно с Невиллом и он всегда очень мил! То есть не сбежал и не сбегал. Как и всегда был и сейчас есть. Но ты, конечно, имеешь в виду другое "сбежал"… 
Блейз точно умрет. Пусть не умирает, пусть лучше аплодирует. Я посмущюсь, но подумаю над твоими словами. И привыкла, что радую людей тем, что не разбираюсь так во многом. Не понимаю просто. И не знаю почему, Драко. Прости, если временами куда более глупая, чем нормальные девушки. Я Лавгуд. Это нормально, наверное…
Но я так рада, что я для тебя просто Лавгуд, даже и без принадлежности к факультету. Это снимает с меня какую-то ответственность. Просто Лавгуд, это звучит и мне нравится, Драко. Я твоя просто Лавугд, чтобы это ни значило. Потому что я тоже не знаю.
И хихикать я тоже не умею. Так что точно буду одна. И Орден мне вручили, но он меня не радует. Мне хочется плакать, когда его вижу. Не знаю чем я должна гордится. Наоборот. Сделала так мало и ничего, чтобы ни сделала. Как и ты говоришь - что сделал бы тоже самое. Мне кажется в это войне все так. Да и не важно все это. Хочешь я подарю тебе свой орден? Он красивый и все такое. Просто тяжелый и грустный. Мне кажется в таком доме, как Малфой-мэнор он будет выглядеть куда счастливее. А мне будет приятно, что ты его хранишь для меня у себя. Спасибо. Даже представив это, мне уже легче. И даже думая, что он уже не в шкатулке под зеркалом, а у тебя где-то можно представлять что в шкатулке его уже нету… Хотя это не приуменьшает грусти той, что он вызывает… Только чуть-чуть.
Да, я напишу той хорошей женщине, которая работает в Мунго. Она очень хорошо общалась с моей матерью. Она мне не откажет. Письмо передать точно. А вот на счет встречи не знаю как получится. Но я так напишу, что получится. Я даже могу пойти с тобой. Если не прогонишь.
Сделаем так: я напишу, расскажу какой ты хороший, что я за тебя ручаюсь целиком и полностью, и как Гойлу нужна помощь. А она тогда сама тебе напишет, когда все будет более менее известно. И вместе решим пойдем рядом или по-одиночке.  Потому что я бы хотела поддержать Гойла тоже, имей ввиду. И тебя.
Помню Нотта. Просто я не была уверенна в его имени. Он же мне не представлялся никогда лично… Ты же знаешь. Вот как-то и запамятовала видимо. Хотя теперь очень хорошо помню. И мне стыдно много. Сложно помнить людей поименно, когда с ними не общаешься близко, но это так не оправдывает. То есть ты их помнишь и что молчаливый, и где сидел. Но как-то не ассоциируешь сразу. Спасибо, что напомнил. Извини, что так глупо забыла. Этот Теодор очень хорошо помог. Только почему мой Невилл? Это так странно звучит. У меня есть: мой папа, мой дом, мой конверт для письма (который впрочем скоро станет твоим уже сразу как положу туда письмо), а Невилл такой же мой, как и всех. Он бабушкин. И Ханны. И других тоже. Ведь он за всех боролся. За всех воевал. Он очень хороший. И ты можешь испытывать меня сарказмом, но к Невиллу я не чувствовала ничего кроме дружеского тепла. Ты же на это намекаешь, да? И ли не намекаешь… Но мне почему-то так важно пояснить.
И к Гарри тоже. Если тебе вдруг интересно. Так что шансов у меня не было… Какой бы ты в это слово «шансы» не вкладывал смысл. Но с ним так славно было сходить на вечеринку к Горацию Слизнорту! Так забавно было, а он так мил… Ой. А я тебя там помню. Это немножко грустно, думаю ты не хочешь об этом говорить. И мне опять грустно, что я не замечала тебя так как надо на твоем шестом курсе. Вдруг бы помогла тебе. Я бы так хотела. Прости меня.
Вывалилась из своих мечтаний, как ты верно подметил и ведь знал, что так будет, Драко, и наконец-то заметила основательно - ты во Франции. Это здорово и славно. Но раз тебе там не радостно… Ничего. Все будет хорошо. Ты вернешься домой и забудешь. И не надо сидеть в своей комнате. Это не дело для молодого человека с звездным именем Драко и Малфоя. Да, ты это и сам думаю знаешь. И лучше чем Лавугд всякие любопытные. Все будет хорошо, я знаю.
И Министром бы ты был замечательным. Хоть ты и указал тут сарказм, а я серьезно. Хороший министр Драко Малфой. Аристократичный и начитанный. Знающий политику и языки. И магию. Тут согласись – это важно. Так что был бы очень хорошим. Это я тоже знаю. Есть вещи, которые я просто знаю. Вне зависимости от чего либо, знаю. И все тут. Может чувствую. А что-то вижу и догадываюсь, предполагаю. И в Хогвартсе тебя бы приняли хорошо. Я знаю. Со временем, конечно, тут надо подождать немножко, конечно… Может тебя и считают неблагонадежным сейчас, но все меняется. Честь она никуда не уходит. Ее всегда можно вернуть. Она остается, даже если другие ее больше не видят. Но ты-то знаешь. И я знаю. Так что все будет хорошо. Не сиди в своей комнате. И ты не последний Малфой. Ты найдешь себе хорошую девушку, добрую и понимающую, красивую и умную, аристократичную и хорошую, которая тебя будет любить, и женишься на ней. И это же будет прекрасно. И вас уже будет двое. А потом может и трое. Так что, Драко, ты не будешь последним. Это я тоже знаю. И родители твои живы. И они всегда рядом. Потому что это родители… Они могут и не знать об этом, но все равно рядом. Мне хочется так думать всегда.
Конечно понимаю тебя… Прости, что спросила о твоей семье. Я не очень читаю газеты, но могла бы и понять, догадаться, что это не очень хороший  вопрос. Прости. Мне очень грустно, если тебя расстроила. Прости.
А миссис Блетчли давай пожелаем счастья. Ведь это она потеряла тебя, а не ты ее, верно? Все хорошо. Все будет хорошо. Взойдет солнце и над Малфой-мэнором, Драко. Все будет хорошо. Главное что вы все живы. Вся ваша семья. Живы и рядом, а это столь дорого стоит. И я тебе немножко завидую. Да, глупая Лавгуд умеет завидовать. Прости меня, за все. Я очень глупая Лавгуд…»

Луна осторожно поднялась на ноги с пола в спальне, куда опустилась прямо в серебристом платье часов пять назад. И даже не заметила как время пролетело, как вечер сменила темная ночь. За чтением, написанием и поглядыванием в окно. Сегодня был немного излишне торжественный праздник в Хогвартсе по случаю Рождества, Нового года, для учеников. Чтобы подбодрить их. Показать что Хогвартс еще цел, что все его раны если не залечены до конца, но вместе они справятся. Все сделают. И умеют праздновать, даже когда на глазах слезы.
А Луна получила письмо. И никуда уже не ушла. Ей и так было не весело. А тут она просто опустилась по стене возле своей прикроватной тумбочки. Прочитала письмо. И написала на него ответ. Серебристый дождь из звезд за окном ее совсем сегодня не радовал. Луне хотелось плакать, глупо и по-поводу. И без повода. Хотя это только кажется без повода. Если девушке хочется плакать – она сразу так многое в это вплетает на какой-нибудь одной из грустных основ. Это вполне нормально, наверное… Но это же Луна. Ей нельзя грустить. Просто нельзя. Иначе мир остановится, став не тем миром совсем и для нее. Зачем тогда жить? Что тогда в нем видеть ей еще? И Луна, как только встала, шмыгнула носом, собралась с мыслями, приняла душевное равновесие обратно, на смену дрожащему где-то глубоко внутри и щемяще состоянию, и вышла из комнаты. Прогуляться все-таки  в Большой зал, поприсутствовать немножко (главное, чтобы речи сегодня не надо было говорить…), а потом в совятню на встречу к восходящему утру – отправить письмо Драко. Драко Малфою. Сарказм которого она почти научилась понимать. Почерк которого, она уже не сможет забыть. Она будет очень ждать ответа. Или Авады. Лучше Авада от него чем без ответа...

«С Рождеством еще раз, Драко. Твоя просто Лавгуд.»

___________________________
*при свете луны
*Лунное затмение.

Луна шла по мощеному двору Хогвартса, смотря себе под ноги. Зима вступила в свои права по-настоящему, серьезно взявшись за Хогвартские земли. Сегодня был день, когда под ногами рассыпаны бриллианты. На мощеном крупными камнями двор будто высыпали из большого мешка мелкую крошку и развеяли равномерно по ветру... Но Луне не хотелось кружиться. Ей не хотелось улыбаться. Ей не хотелось смотреть на небо, которое ее обманывало своей синевой позднего вечера. Оно обманывало ее сейчас, она не верила ему. Скоро, совсем скоро, она надеялась это пройдет. Но боялась и знала, что будет уже немножко другой, собой другой, которая пережила что-то очень странное. Когда ничего не можешь поделать со своим состоянием. Когда ты скучаешь по человеку, которого кажется не знаешь и кажется знаешь всю жизнь... Тебе просто надо знать, что он есть.

28 января 1999 г.

   Луна привычно улыбаясь и подперев голову обеими руками смотрела подняв взгляд вверх, на потолок Большого зала. Там сыпал снег. Темно-серые тучи покрывали небо этого утра. Совиная почта прилетела и Луна улыбнулась и совам, которые на бреющем полете опускались красивыми полукругами к своим хозяевам. Это всегда было так красиво. А потом, потом мягкие пушистые перышки случайно слетавшие с совушек можно было найти в воздухе. Подставить ладошку и поймать. Перышки - они такие же прекрасные, чудесные и необыкновенные как... Луна не додумала мысль. Перед ней опустилась большая коричневая сова. Уставшая и глядевшая на нее недобрым взглядом. Всю эту неделю были жестокие метели, наверное, сова по этому не очень счастлива. Ведь ей нужно было лететь так далеко... Уилтшир. Англия. Драко Малфоя. Слова, строчки, которые привычны, читай необходимы, в памяти, но которые каждый новый раз заставляют замирать всем своим существом. Луна сразу узнала светлый конверт, точнее узнала почерк на конверте, витиеватый, четкий, такой любимый почерк. Она уже не знала как жить, не видя этот почерк. Она не ожидала увидеть его сегодня. Сегодня совсем не ожидала. Каждый день ждала. А именно сегодня, когда загляделась на небо и казалось ушла в другие миры, где знает что все спокойно, оно пришло... Зимний день. Сегодня такой день, когда ощущаешь тепло в холоде за окнами, за стенами. Когда уютно и светло, и все освещают теплые мерцающие другим теплом свечи в полумраке зимнего дня.
   Вечер. Библиотека, где хорошо думать, где хорошо быть. Где хорошо писать, зная что никто не отвлечет. Окно напротив снова темнотой сияет. Тишина. Сегодня еще мало кто ходит в библиотеку. Год только недавно начался, оставляют уроки на выходные, на завтра, на потом... А Луна приходит сюда, приходит полистать красочные бумаги с картонными вкладышами диковинных растений, животных. Почитать что-то рассеянно наматывая и разматывая один локон на пальцы. А сегодня у Луны было ее маленькое и большое чудо - письмо. От Драко Малфоя.
   Чернила простого черного цвета в которых видишь так много, серебристо-белое перо в руке и отсветы свечей на руке и темная тень по другую сторону письма, перемещаясь вслед за нестройными рядами строчек Лавгуд.

   "Драко,
    Здравствуй.
    Мне приятно, что ты зовешь меня теперь и по имени иногда. Не знала, что это так волшебно и приятно, когда тебя зовут по имени... Поэтому буду звать тебя всегда-всегда по-имени и дальше. Оно красивое. Да, оно мне очень нравится. А ты можешь меня звать, как тебе больше нравится. Я не посчитаю это невежливым, если зовешь просто Лавгуд. Тем более счастье уже было почувствовать, как тебя зовут по-имени. Мне большего не надо.
   Звон колокольчика... Драко, я не видела, но мне кажется это очень и очень красиво. Танцевать под колокольчики... Это же очень волшебно. Можно закрыть глаза и слушать этот легкий перезвон невесомых колокольчиков. Хотя я согласна, если делать это в кругу и довольно хаотично волшебство потеряется. Поэтому я рада, что ты успел сбежать и тебе не пришлось участвовать в том, что не радует. Мне хочется, чтобы тебя все радовало. А девушки... Почему это плохо: смеяться, радоваться и любить целоваться? Но хорошо что ты почему-то скучаешь. В Дурмстранге видно было спокойнее. Наверное, когда девушек слишком много это угнетает. Вот в чем, наверное, дело.
   Я буду слушать твои советы. Только у меня все равно не получается их выполнять... Например, сегодня я не задумываясь сказала "о-ля-ля" увидев жабу под своей кроватью. Что это за жаба и что она там делала, я не знаю. Но тут же покраснела, потому что ты советовал не говорить так, а я почему-то сказала. Не думая и не собираясь... Это грустно.
   Почему я хочу знать язык? Сейчас попробую ответить. Но сначала скажу, что твои круссаногрызы просто прелесть. Смеялась целый день вспоминая их. (Вот и еще одно правило-совет "не хихикать" нарушено. Я очень плохая ученица в чем бы то ни было похоже...) Но круассаногрызы... Они же такие милые... Мне кажется они очень добрые. Ведь питаясь только круассанами в буфете нельзя быть злыми. Ты же их не выдумал, правда? Я их вижу как настоящих и верю уже. Скажи что не выдумал?
    Язык... Драко, знать другой язык это чудесно. Ты чувствуешь в себе новые силы. Ты можешь выразить свои чувства и эмоции дюжиной новых слов. И это только одну эмоцию. А если целый день уметь заместить теми чувствами, которые под другим переводом открывают новые смыслы, дают новые силы. Это чудесно, Драко. Ты разве не чувствуешь этого, когда говоришь на другом, не важно даже каком, языке? Я чувствую, когда ты говоришь мне. А как это почувствовать самой... Флер! Точно. Флер Уизли научит меня. Я попрошу. Но я все же по-прежнему считаю, что ты бы научил лучше. Но спасибо за подсказку с учительницей... Ты все равно меня учишь, даже не подозревая. И словарь. Буду им просто любоваться. Ты совершено и прав. И я на практике осознала, что он мне не поможет. Но он красивый и слова в нем красивые. Все же это лучше чем ничего не знать... Там можно и перевод посмотреть и гербарий сушить...
   Да, тетушка из Франции. Тут есть какой-то сарказм... Или нет? Драко, тут я не поняла есть сарказм, но я все равно улыбаюсь. Она сестра моей бабушки по стороне матери. Они обе очень любят меня опекать... Но все равно приятно. Просто они напоминают... В общем они считают, если постоянно говорить со мной о матери, и при этом говорить и писать одно и тоже, мне станет легче. А это совсем не так. Мне потом очень плохо, Драко. Ты знаешь такое чувство? Когда поговорить с одним человеком о чем-то важном приносит облегчение, а с другим только боль и неприятное чувство, как будто по твоей душе прошлись. Добрыми намерениями. Которые очень тяжелый след оставляют порой. Как суметь всегда понимать, где заканчиваются эти грани... С тобой всегда хорошо, когда поговоришь. О чем бы то ни было.
   Мне приятно, что нас с тобой что-то связывает вот по дальним родственникам. Это значит мы не чужие друг другу. Я рада, что мы такими стали. Для меня это не фарс. Даже если "фарс" кончится, у меня будет прошлое и то, что уже знаю, а этого уже достаточно, чтобы считать, что твоя жизнь удалась хорошенько.
   Я так счастлива. Просто писать, даже не всегда улыбаясь. Драко, может это и есть дружба. Не нарушать условия сделки. Не требовать от тех кто тебе дорог, от своих друзей больше, чем он могут сейчас на данный момент и хотят. Это дружба. Это жизнь. Если нам кто-то дорог мы должны уметь уступать и более того хотеть уступать - это же прекрасно. Или не так? Ведь если подумать, то и у жизни нет никакого смысла. Когда она нарушает условия сделки, делающей нас счастливыми, мы ропщем, негодуем, расстраиваемся... Но есть то, что всегда будет с нами. То что ничем не заменить. Даже заклятием Забвения, даже смертью - это наши близкие, их дружба и любовь, забота, их тепло, которые были и есть. И я рада, что смешу тебя. Может это и есть условия нашей сделки?..  Я все равно помню о тебе и хочу чтобы был счастлив. Без всякой сделки. Ты  можешь поверить что это так? Мне нравится смешить тебя. Не хочу тебя огорчать. И не считай, что это дружба. Мы... Не знаю кто. Доведи свой скорбный труд до конца, Драко... Мне будет очень этого не хватать, если не доведешь. Но все равно не буду считать, что что-то разрушилось. Но буду грустить, правда буду. Очень сильно. 
    Спасибо, что в конце письма снова назвал меня Луна. Это было очень приятно, Драко. И все-таки хочется считать тебя чем-то больше, чем просто "фарс"... А если нельзя дружба, то как бы тебя считать... Я буду просто помнить о тебе всегда и испытывать тепло, улыбаться или грустить, если у тебя не все хорошо."

   Луна отвлекается задумавшись. И рассеянно проводит пальцами по фамильной печати на конверте. Она красивая. И воск, он теплый, наверное очень здорово каждый раз видеть, как на теплом воске появляется герб твоего рода.
   Полчаса смотреть в окно. Для Луны это просто и возможно, даже мало. Чтобы подумать обо всем о чем надо подумать. Чтобы подумать о человеке, который далеко и написал ей это письмо, а ей надо написать в ответ. Что-то, что его порадует. А не заставит грустить, как загрустила вдруг Луна без видимых причин. Может ей просто не хочется чтобы это был просто фарс? Она немножко верит, что это не так... Чувствует.

   "Мне нравится, как ты решил назвать своего сына, и что твоя мама Нарцисса будет этим счастлива. Ты такой хороший, что беспокоишься и о том, как будет чувствовать себя твоя мать и значешь чему она порадуется. Это добро. И Астрономия мне нравится, верно. Я лучше не буду писать о своих возможностях выйти замуж и назвать как-то детей... Скажу сразу, дорогой Драко, на ниве сватовства (Это отличный сарказам. Или нет? Ну, если просто шутка, тоже не менее отлично!). Так вот на ниве сватовства, Драко. Я не буду писать Нотту. Тем более он сам, как ты говоришь... Не важно. Не буду. Больше ничего не скажу.
   Но все же если говорить о детях... Я бы назвала их так, как понравиться мужу. Думаю весело вместе выбирать имена. Что-нибудь необычное, но и не очень, чтобы самим не забыть. А у тебя все будет хорошо, как иначе. И не надо "получать" наследника. Лучше будет, если вы с женой просто будете любить и он сам как-то придет, не спрашивая. А у тебя будет жена. Ну, как иначе. Не будешь последним Малфоем и Блэком тоже, я чувствую. Все у тебя будет хорошо. И не присылай мне цветы. Они когда их много и не живые - это грустно очень. Ты можешь мне прислать семена. И я их посажу в горшочек и могу вырастить и думать о тебе. А летом посажу вокруг садика и буду совсем радостная. Они будут жить, пока не умрут, а значит пришло их время. Но никто не убил их намеренно. И "преломить хлеб"... Это меня порадовало неожиданно. Ведь мы уже "преломили хлеб". Пили с тобой чай в подземельях. И разделили то, что в одиночку, преломить и разделить было бы очень сложно. Мы разделили боль и лично я тебе очень благодарна. Поэтому мне нравилось там сидеть. Если бы не болеющий мистер Олливандер, которого мучили... Было бы совсем хорошо. И чем я тебя удивлю? Я еще не знаю, милый Драко. Надеюсь тебе понравится, когда удивлю. Это приятно, что считаешь могу удивить и это радует. Драко, и что такое флиртовать? Слышала как девушки что-то такое произносили... Но не знаю как это делается и зачем. Но заранее не буду. Надеюсь это правило-совет запомниться и не будет перейден. Потому что я никак не хочу расстраивать Джинни.
   Прилагаю тебе письмо от Мэри. Это к ней надо обратиться. Здесь она пишет по каким дням и как ей удасться тебе посетить Грегори в его палате. Я не смогу пойти с тобой, это будет слишком заметно, так мне сказали... Но тебя одного проведут. Я и Мэри не обещает, что получится часто, но один раз, когда Гойлу будет лучше, проведут. Я очень переживаю за него. Это очень большое несчастье, что так вышло. Твое не прочла. Оно же для Грегори, пусть он только сам его прочтет. Или ему прочтет Мэри. Ты очень хороший что заботишься о нем, Драко. Ты мне расскажешь как все прошло, когда получится сходить ладно?
    Касательно ордена... При чем тут подачки, милый Драко? Я написала совсем иное: я хочу, чтобы у тебя было что-то мое. Это почему-то важно. Не подачки, не потому что я хвалюсь, а потому что важно, чтобы у тебя что-то было мое. Это объединяет. Я очень глупая Лавгуд? Не пиши больше строк про унижение от меня. Это ранит, потому что я не хотела. И если перечтешь те строки письма, еще раз, посмотри на них другим взглядом... Потому что просто хотела тебя порадовать. Но в принципе моему отцу очень нравится этот орден, так что ничего. Хотя ему тоже грустно на него смотреть. Ведь ты знаешь чем он занимался, пока я сидела у тебя в подвале. Работал против всех. Печатал ложь. Печатал неугодную уже своим, моим друзьям правду... И ему это не все простили. Он предал нас, не предавая, понимаешь? Никто не может обвинить его по-настоящему, но и снять вину совсем, тоже никто не может.. Ему очень тяжело от этого я знаю. И ничем не могу помочь. Так что мы понимаем Малфоев больше, тем тебе кажется. Только что это поняла особенно сильно. Мы знает что такое шепотки недоверия за спиной, что такое недоверие от друзей, что такое неприсланное приглашение от родственников...
Драко... Спасибо. Твое письмо очень славное и надеюсь у тебя тоже все сейчас славно. Надеюсь, у меня есть что-то в письме, что тебя порадует и повеселит. А я хочу научиться до конца понимать твой сарказм. И я бы попробовала сформулировать насмешку, если бы от нее зависела, например, твоя жизнь.
Луна. Или Лавгуд. Это не важно, дорогой Драко Люциус Малфой."

14 февраля 1999 г.

   Голубая роза на мгновение вечности появляется перед глазами Лавгуд. То, что она чувствует, не передать словами. Она замирает, перестает дышать, думать. Она просто смотрит на невесомые, небесные, хрустально хрупкие лепестки видения, розы с небес... Она не живая. И такая живая, какой не была никакая роза в представлении Луны. Она втягивает воздух, протягивает руку. Выпавший на стол конверт, так и лежит с полувыпавшим письмом, где видны стройные строчки знакомого ей человека. Но сегодня Луна их сразу не видит. Она видит синеву с неба. Она видит ручей в котором отражается весь мир. Она видит... 
   Бледные чуть дрожащие пальчики касаются розы и в тоже мгновение она исчезает, растворяется в воздухе небесного своего мира. Луна чувствует себя попавшей в сказку. Она чувствует себя волшебницей. Нет, не той что умеет зажигать Люмос на кончике волшебной палочки. Нет, не той, что мановением палочки может притягивать к себе вещи. И даже не той, которая повернувшись на месте в завихрении своих белых волос, исчезает в одном и появляется в другом месте. А той, у которой из под руки исчезают и появляются розы. На секунду, всего на секунду, но она это чувствует.

   Минутой ранее.
   Луна Лавгуд осматривалась смятенно вокруг. Сегодня в Хогвартсе все было так... Луна даже не могла описать как. Все были такие счастливые. Или наоборот не очень счастливые. Падма Патил рядом с ней целовалась с семикурскником когтерванцем, вот она уж точно несчастной не выглядела. Луна видела что многие из пар Хогвартса таким образом сегодня начинают завтрак и учителя их даже не гоняют. Или не успевают гонять. Валентинов день. Когда все считают, что уж именно в этот-то день надо вспомнить о своем любимой\любимом и одарять его повышенным вниманием. А так же рассылать валентинки и дарить всякие странные штуки на шеи и руки.
   Занявшись своим тыквенным соком Луна думала о том, что сегодня день какой-то счастливый. Луну может и не радовало преобладание красных и розовых тонов в этот день повсюду. Она больше любила небесно-голубой и солнечно-желтый цвет. Но ей нравилось ощущать счастье вокруг. И легкую бесшабашность, свободу, когда все перестают хотя бы на время скрывать свои чувства. Покосилась на Патил. Легкий румянец и Луна уже снова смотрит на небо, которое в ее представлении не должно быть украшено разноцветными сердечками в виде мишуры. Лучше цветы. Розы, например... Такие, каких не бывает. Такие, которые увидишь только один день из тысячи...
   Почта сегодня тоже напоминала что-то хаотичное. Все ждали не валентинок, так подарков от юношей, которые либо заканчивали учебу в другом месте, либо закончили ее ранее. Все чего-то ждали. И дождавшись выражали свой восторг бурными вскриками. Луна ничего не ждала. Она мирно сидела в  задумчивой отрешенности от всего и вся.
   Теплой улыбкой приветствовала Луна сову опустившуюся перед ней на стол. Узрев печенье, сова уделила свой взор ему больше, чем доставке письма белокурой девушке. Накрошив прямо на скатерть одно из печений, под неодобрительный взгляд брезгливой соседки слева, Луна отвязывает письмо и поборов желание прижать к себе и изучать внимательно, открывает.

   - Луна, что это?.. - тихо слышен голос Джинни Уизли, откуда-то взявшейся рядом. Луна выбирается из своих видений, из своего чуда... Вокруг нее любопытные и удивленные глаза. Где-то улыбки, где-то может насмешки. Луна уже перестала различать. Пока Луна пребывала в другом мире, остальные пребывали вполне себе здесь. И видели то, что видели. Луна Лавгуд получила письмо. Это неинтересно. Она постоянно их получала от кого-то. Наверное, все отец не может успокоится и пишет чуть ли не каждый день. А иногда приходили письма, которые повергали Лавгуд в мечтательно-счастливое состояние на целую неделю. И даже гораздо дольше. Ее голос менялся, она улыбалась и была еще ласковее со всеми чем обычно. И даже становилась не такой отрешенной от мира. А тут Лавгуд получила не просто письмо... Перед ней раскрылась вызванная чьей-то умелой магией роза. Голубая, небесного цвета роза... И это событие не могло не вызвать отклика и любопытства тех, кто хорошо знал чудаковатую девчонку с Когтервана. Всегда одна, это привычно, это нормально, это их мир. Кто посмел его нарушить? С Лавгуд и так что-то странное творилось последнее время, то она ходила со светлой печалью на лице, то со светлой улыбкой, то мечтательно что-то рисовала на уроке... Нет, это все привычно. Но и как-то по-другому. Она стала чаще искать одиночества. А иногда наоборот была среди людей и счастлива и не казалось ненормальной, а казалась вполне себе нормальной девушкой, а главное счастливой, но немного грустной порой. Луна, которую все знали постепенно исчезла, так что никто и не заметил. А теперь заметили. Она вся та же. И улыбка и ожерелье из сухой рябины, но что-то в ней изменилось. Бесповоротно.
   Луна вздохнула. Глубоко вздохнула, отчаянно. Постепенно краснея, Луне казалось, что здесь становиться невероятно душно. Она совсем не хотела краснеть, но так получалось само собой. Когда Луна видела на столе конверт, от которого она не ожидала ничего такого. Наверное, если бы это произошло в любой другой день никто бы толком и не заметил. Мало ли у Лавгуд чудачеств и волшебства в конвертах... А именно сегодня. В Валентинов день, все восприняли это так, как не могла воспринять сейчас Луна. Она затрепетала от одной мысли, что он мог так жестоко над ней пошутить. Или... Ведь не мог же он? Ох, или мог? Мысли спутались... Все вокруг считали что мог. Наверняка это какой-то тайный ухажер Луны... Все ясно. Девочка выросла. Поборов желание спрятать лицо в ладонях Луна пришла к выводу, что самым лучшим будет схватить письмо и убежать. Но Падма Патил ее опередила. С ужасом видя, как конверт оказывается в ее ухоженных руках с маникюром по случаю праздника, Луна подумала об обмороке. Но ничего не случилось. Мир не рухнул.
   Джинни Уизли не зря была отличным и сейчас даже лучшим игроком в квиддичной команде. Быстрым неуловимым движением она выхватила конверт у Падмы из рук, глянула многозначительно на Луну, мол иди за мной, и быстро вышла из зала. Поспешно  поднявшись, чуть не забыв сумку, споткнувшись о скатерть, Луна выбежала из зала оставив за спиной возмущенную Падму и подоспевших Парвати с Лавандой в голос обсуждающих что это такое было и что мало Джинни утопить и отдать гигантскому кальмару в домработницы. Нет, Луна не боялась, что они все узнают, что она общается с Драко Малфоем. Она боялась, что все узнают, что Драко Малфой общается с ней. А ей совсем-совсем не хотелось его расстраивать своей глупостью. Что не догадалсь открыть письмо в каком-нибудь другом месте. Что все узнают... и он огорчится. Что его Лавгуд куда глупее, чем он может подозревал. И совсем-совсем и точно не будет с ней общаться.
   Выбежав из дверей Луна в панике оглядывалась, искала взглядом Джинни. Она знала милую Джинни, та не пойдет прикреплять ее письмо к доске объявлений и рассказывать всем направо и налево. Но все равно ей было немного страшновато. И немного смущательно. Вот так, да, видя этот взгляд и улыбку Джинни, которая прислонившись к стене улыбаясь смотрела на Луну Лавгуд.
   - Драко Малфой, ну кто бы мог подумать... - протянув Луне явно не прочитанное письмо надписью вверх, Джинни еще раз улыбнувшись так ужасно понимающе тепло и немного озорно одновременно, встряхнула своими длинными переливающиеся солнцем волосами, и ушла быстрым шагом по коридору, улыбаясь.
   Джинни не стала приставать с вопросами, не стала допытывать и спрашивать. Она все поняла и у Луны уже не было шансов все исправить. На неделе ее захватывающая и запутанная история про то, как Драко Малфой случайно прислал ей письмо, с гербологическими чарами, а на самом деле оно было вовсе не ей... Она так спасла Драко, не себя. Луна очень переживала, даже и зная добрую и ласковую Джинни. А та, сидя за соседней партой на истории магии, только по-прежнему улыбаясь так понимающе, кивнула, что Луна поняла ничего у нее не выйдет. - Да, да, Луна, конечно. Я все поняла. Случайно, конечно. Все поняла. А ты не прослушала, Рагнорок - это гоблин или эльф?..

"Драко...
   Спасибо тебе... Даже слов не могу подобрать. Если бы я могла тебе подарить солнце и его вечный свет, то я бы это сделала. Но я не могу. Поэтому говорю просто спасибо."

   Луна смущенно смотрела на пергамент прямо перед собой. Она не знала как начать, как продолжить. Она чувствовала тепло и нежность. Уже забылось все смятение того четырнадцатого февраля. Уже забылась и стала привычной немного любопытная, но такая тактичная улыбка Джинни. Уже все забылось. А письмо на которое она никак не могла ответить не забылось.

20 февраля 1999 г.

   "Драко... Даже забыла поздороваться. Здравствуй. И все же еще раз. Спасибо. Спасибо за розы. За обе... Это было чудесно, спасибо... А те розы, которые волшебные, живые, я посадила... Спросила у мадам Спраут как получше ухаживать, потому что сама заробела, зная то, что знаю, сажать. А она рассказала и теперь каждое утро и перед сном я вижу эти розы, которые вроде начали приживаться...  Я боюсь и жду, когда они зацветут. Спасибо...
   Я даже попыталась нарисовать то, что увидела. Но у меня ничего-ничего не получилось... Ты сам можешь посмотреть, я приложила листочек. Это не похоже... Ни разу не похоже. Это было видение. Красочное и тонкое. А у меня просто клякса, но в цвете было так же... Спасибо тебе. Я никогда этого не забуду.

   И меньше энтузиазма... Я постараюсь, Драко. Очень-очень. Но ты передай и своей маме большое спасибо... Спасибо тебе. Вам. Ты сделал мне очень дорогой подарок, я это чувствую. И не в смысле денег, конечно. Я уточняю, чтобы у тебя точно не осталось сомнений. Как мне дорого и важно.
   И  я буду слушать твои советы. Всегда-всегда. И воспринимать всерьез.
   Ты говоришь то, что говоришь - это так и должно быть. Это ты, ты такой и это прекрасно. И не ты ищешь неприятности, просто так грустно получилось, что они находят тебя. Так бывает, Драко, ты вовсе не виноват. И всегда буду рядом и помогать, если посчитаешь, что совсем неприятность. Я действительно не поняла что за шутку ты имел в виду про друзей... Объяснишь, когда будет настроение и вернемся к этому вопросу? И мне нравится как звучит "мы с тобой". Очень даже нравится. И никуда не спешу. Не знаю куда, но не спешу. Мир прекрасен, в нем надо жить, не спешить и не медлить, только так.
   И даже я не всегда говорю то, что хочется. Очень часто не говорю. Иногда это может обидеть людей. Да, и слишком много правды, особенно которую никто не хочет слушать, вносит диссонанс в этот мир. А и это грустно. Очень. И штуки мои, конечно, существуют. Мы то, во что мы верим. Мы правда начинаем верить в то, что принимаем к себе в сердце. Я приняла тебя. И то, что ты хороший человек. Поэтому мне не нравится, когда ты наговариваешь на себя. Совсем не нравится. Потому что это не так.  Не слушай и не смотри на тех, кто считает иначе. Ты же мне веришь?
   И почему ты начал усовершенствовать мой письменный французский язык с таких оригинальных слов? Вот все-таки словарь приносит и какую-пользу, кроме сушения там гербария... И почему ты считаешь, что я не захочу с тобой часто  видеться? Я с радостью буду с тобой видеться.
   И может и была тюрьма... Но я ее такой не считаю. Мы как воспринимаем, тем и является, опять же. А ты не был тюремщиком, хоть и был. И не благодари меня... Я рада, если все получиться или уже получилось с посещением Грегори. Я буду очень счастлива. Ему так сейчас нужна поддержка. Не для переписки? Буду ждать, когда настанет время "не переписки". Тогда я скажу тебе... Да и сейчас скажу. Ты не виноват. В том, что случилось с Крэббом. Не благодари. И за слушание тем более. Я всего лишь сказала правду. Всегда ее говорю. Не умею придумывать. (Хотя ты может скажешь иначе вспомнив "штуки"? А они все же существуют... Хоть может и в своем мире. Где их увидит только тот, кто захочет увидеть.)
   И с радостью повторюсь, что буду с тобой видеться, встречаться, даже и если много. Почему часто это плохо... Почему считаешь нет... А те, кто шарахаются... Нехорошие люди. Забудь. Когда угодно. И французскому письменному буду с радостью у тебя учиться. Там дальше и посмотрим, что с устным. Флер с радостью меня подкорректирует и подучит. Я так тебе благодарна.
   А дружба... (Ты говорил, не будем говорить, но я все же скажу немножко.) Дружба - это зеркало. Она зеркалит нас. Отражает друг в друге. И так все легче становиться в мире... Это зеркало обменивает душами людей. Это дорого. И когда зеркало мутнеет, все кажется в жизни кончается. Но в это не верю. То, что было - оно есть всегда. Главное не давать разрушать мелочам. И забывать. Может это и сделка, но я люблю ее. И не надо становиться Ужасом Подземелий... О, Драко, я уверенна у тебя отлично получиться, если ты захочешь. Но может не надо?
   И что за французская тетушка, которая не тетушка? Почему ты считаешь она не будет тебе писать? Мне кажется она могла бы. Это будет интересная переписка... Она все думает по-другому, она старше. Да и надо даже и с почти родственниками общаться и узнавать! Только я не поняла почему Азкабан светит... Наверное, мне лучше и не знать. Но ты учти, Драко, мне интересно очень.
   Нотт... Драко. Ты меня очень огорчил. Хочешь я напишу ему? Ему грустно? Раз ты хочешь знать, напишу почему так написала. Я не хочу ему писать. Я не знаю зачем. Зачем мне ему писать? Драко, на ниве сватовства... Ты хочешь от меня избавиться? Просто так вышло, что мы с тобой переписываемся... А кто такой Теодор Нотт мне почти неизвестно. И зачем узнавать? Не потому что Пожиратель или еще что-то такое. Просто это тоже самое что мне написать Трейси Дэвис... Ничего... Ты не грубишь...  Просто я не так объяснила и сказала.
    И я не победитель. Тебя не побеждала, Драко, никого не побеждала. А с тобой мы (и опять мы с тобой...) прошли вместе небольшой отрезок, мы были рядом, на одном. Мы на одной стороне стояли, хоть внешне и казалось на разных. Я так чувствую. Никогда не хочу тебя побеждать. И мы боролись с тем, что приносило зло, с тем кто убивал наших родных, с тем, кто разрушал и губил наши семьи. Больше ни с кем. И не думаю, что за это стоит давать орден. Но как вышло... И то, что ты был с нами в Хогвартсе в тот день многое говорит. Я считаю ты очень храбрый, Драко. И не говори, что у тебя на это присутствие были свои причины и вовсе не для нас и не для защиты Хогвартса. Все равно храбрый. Понимаю как твои родители переживали. И что все мы умрем. Думаю каждый из нас в какой-то момент начинал так думать. Даже я. Но мы все живы, а значит не просто так. И мне кажется у тебя очень хорошая мама, Драко. Я это еще в подземельях тюрьме-не тюрьме заметила. Она добрая. И очень любит тебя, но думаю ты и сам хорошо это знаешь. И то, что отдала тебе палочку. То что отпустила, не желая отпускать, но зная, что иначе ты не можешь. Она же вообще всех нас спасла. Ради тебя, Драко. Это тебе и ей надо давать орден. За семью. За вашу любовь. И не говори, что это глупости... Оставь глупой Лавгуд хоть немножко помечтать. Я тоже считаю, что ничего нет важнее семьи. Ничего. Когда нет семьи и ты не существуешь, когда все плохо в семье, хочется раствориться и спрятаться. Потому что чаще всего, ты ничего не можешь сделать... Как мы с тобой... Я просто сидела в подземельях. Ты сделал гораздо больше. То, за что ты теперь хочешь быть Ужасом Подземелий. Но я как никого уважаю тебя. Потому что знаю ради чего. А нет ничего важнее семьи. Не слушай других. Ты всегда делал то, что следовало и мог. А остальное расставила судьба и другие люди.
   Спасибо за то, что ты сказал про моего отца. Мне очень важно. И что ты его уважаешь. И что не уважал бы, если он поступил бы иначе. И тогда бы мы и не познакомились... Кажется я теперь смогу лучше ему помочь. Хотя думаю он и сам все понимает. Поэтому не раскаивается и принимает все стоически. Поэтому хочу чтобы и ты понял... Что все судьба. А мы делаем свой выбор в сторону нашего правильно и нашего неправильно. Хоть и не всегда это бывает верно. Ведь правильно и неправильно у каждого свое.
   Ну, раз я все-таки девушка и у меня врожденное, я просто подожду, когда проявится... Вечно спрашиваю какие-то глупости, милый Драко, прости.
   И я хочу тебя беречь. Просто беречь. Ты этого заслуживаешь. И если простое письмо будет как-то этому способствовать, я буду счастлива.
   Говори со мной о разном. Говори о грустном, обо всем. У меня тоже как-то получается говорить с тобой обо всем. И мне становиться очень легче. Спасибо тебе.
 
   Жалко так, про круассаногрызов... Но я буду верить. Все равно буду. Ведь то, что придумано один раз, продолжит жить в вечности..."

   Луна запечатала конверт и оглядываясь пошла отправлять письмо. Так теперь страшно... Не за себя. За Драко. Мало ли кто что подумает. А они просто... Если не друзья, то кто-то же? А Луне было все равно. Она на самом деле не хотела вешать ярлыков. Без них как-то лучше.

"Пиши мне. Все что угодно пиши. Надеюсь у тебя все хорошо. И еще раз: не становись Ужасом Подземелий... Кто же тогда будет учить меня французскому и сарказму? Я шучу. Пытаюсь. Потому что не хочу, чтобы ты этим самым Ужасом...
Твоя Луна."

Весна пришла на Англию гораздо раньше в этом году. Она как будто бы стряхивает с себя снег, который прикрывал столько боли и горя, не остывшего с войны. А теперь, нужно отпустить его. И дать дорогу новому.
   Луна Лавгуд сидит на теплой зеленой лужайке, на своей помятой сумке, прикрыв глаза и подставив лицо солнцу. Ее руки лежат на так рано появившейся в этом году траве, еще такой зимней, но уже потянувшейся навстречу теплу вверх тонкими стрелками. Сандалии скинуты и лежат рядом с босыми ногами, и хотя еще бывает холодно, ведь еще совсем не весна и тем более совсем не лето, но Луне это же так нужно. Солнце. А оно пришло на эту послевоенную магическую Англию в этом году так рано. Что заставляет верить во все самое хорошее на свете и в ее жизни. Солнце Луне так необходимо, каждой ее клеточке тела и души, которыми можно прикоснуться к нему, взять то, что оно дает так бескорыстно. Луна Лавгуд подзаряжается именно от него, от солнечного света, становясь собой. Или ей так кажется? Ведь в подземельях солнца не было. А солнца в душе было даже больше порой. Когда так было тяжело, а рядом был свет. Не от счастья, не от сырости тем более и не от света свечи (хотя от нее порой тоже, когда представлялось, что это солнце...), но настоящее солнце было от того, кто был рядом. И того, кто может и не подозревал об этом. Луна хотела донести, но все равно - "тюрьма-тюремщик..." говорит с уверенностью, что может она и не права. Или просто зацепилась за эту веру. Но что делать, если так чувствуешь, так веришь? Луна упрямится и верит дальше. Это спасает жизни, когда есть в кого верить. И ее спасло. Нет, она бы может выжила так же по-прежнему, будучи спасенной трио и Добби... Но вышла бы совсем другой. Но ее сохранили, а это ценно, как ничто. Это так дорого, что сердце заходится, что дышать становится, то легче, то труднее, представляя, что все могло быть по-другому.
   И пусть говорят и верно говорят, что нельзя сидеть на холодной земле, пока еще не вступило в свои права лето. Луна знает это. Но она посидит здесь немножко, совсем немножко и уйдет. Ветер легко развевает волосы у ее лица от заплетенной, ближе к левому уху, и уже порядочно растрепавшейся с раннего утра, косы. От этого ощущения так пушисто-смешно. И Луна любит такие ощущения. Чувствуешь себя по-настоящему счастливой. И это не забывается, остается в крови. Поэтому солнце. Поэтому дождь. Поэтому все вокруг.
   Ей нравится это место. Оно теперь ее. Потому что она так придумала, населила своей свободой, своей жизнью, и этому месту она доверяет мысли, чувства, которое оно, это простое-непростое место, понимает лучше. Ей так кажется, а значит это так. Здесь почти никого и никогда не бывает рядом, в теплице-закутке. Даже фанатов травологии здесь не увидишь. Они находятся в самих теплицах, если и приходят вне уроков позаботиться о своих личных экспериментальных или же подопечных школьных растениях.
   Луна сидит недалеко от самих блоков теплиц, там, в конце одной из самых старых и дальней из теплиц, есть небольшая, покосившаяся от влаги, дверца, и если ее приоткрыть, то оказываешься на заднем дворе. Этот дворик далеко от главного входа, совсем с другого бока, далеко от той проторенной дорожки ногами многих и многих студентов, преподавателей... И здесь... Здесь очень хорошо. Здесь просторно и одновременно так наполнено. Здесь хорошо Луне Лавгуд. Здесь она бывает сама собой, наедине с собой. Хорошо быть собой с другими, но когда ты хочешь быть и стать опять совсем-совсем собой, надо быть одной иногда. Чтобы найти себя. Подумать о многом. Когда ты один, ты думаешь о многом. Ты слышишь и чувствуешь в себе столь многое и важное. Чего не услышишь среди других так легко.
   Старые лейки, деревянные ящики из под рассады, пахнет землей. Хорошо. Далеко виден лес. Легкий ветер, который никогда не становится сильным, потому что близкая стена самого замка перекрывает сильному ветру этот прямой путь. Рядом горшки со странными цветами. Одно растение, кажется, злобно хихикает или Луне просто кажется и это поскрипывает дверца или перекладина теплицы... Может неудавшийся эксперимент, а может растение, которое студенты тут вырастили, но по каким-то причинам, не смогли взять с собой, домой. А Луна, Луна точно заберет свое сокровище. Домой. Как можно оставить? Даже вопросов таких не стоит, ведь это живое сокровище. Луна не раз воспитывала и выращивала растения дома и в школе. Но это совсем другое. Это растение, цветок, ради которого она почти поселилась тут и которое так неожиданно подарило ей ее место, совсем другое. 
   Луна чувствует себя тут совершенно счастливой. Ведь тут не просто солнце, небо, тихо, а потому что рядом, недалеко от той стеночки, где она примостилась, находится дорогой ее сердцу подарок, то самое растение - цветок, саженцы голубой розы. Очень дорогой. И дорогой не деньгами, не памятью. Чем-то новым. И это все от (тут Луна не знает как лучше называть, чтобы понравилось точно Драко, вспоминая последнее письмо и не торопиться про друзей, может товарища? по школе? товарища по подземелью?) Луна улыбается весело на товарища по подземелью и останавливается на "от Драко Малфоя солидарного в деле переписки..." Это тоже кажется глупым, но Луна улыбается. Но как хорошо и добро называть, если друзьями еще звать нельзя, человека, который тебе так дорог? И когда он делает для тебя то, что никогда не забудешь и хранишь в сердце. Луна не любит спешить, но раз Драко говорит, она все же с ним соглашается и не спешит. Хорошо звать друзьями и когда тебя зовут, но не спешить тоже хорошо. Да. Луна так всегда думает, даже когда торопится и спотыкается, а все равно торопится, но согласна, что торопиться не следует. Но как же тогда называется время и люди до друзей? Луна не знает, но снова улыбается. Ей нравится это ощущение, когда "до" друзей, а может почти друзья... Оно такое легкое-легкое, что небо кажется ярче, а тепло приходит без солнца снова. 
    Недели две-три назад, которые Луна помнит, как вчера и в тоже время, как будто эти недели были давно и вечно, она заинтересованно спрашивала и уточняла у мадам Спраут подробные инструкции по правильной посадке саженцев роз, о самом благоприятном состоянии почвы, а также звезд и планет, набору самых лучших заклинаний для розариев и роз именно этого сорта. И как сама, еще до этого, натащила на стол в библиотеке целую стопку книг по розам, чем заинтересовала некоторых друзей, но немного: Луна часто удивляла стопками странных книг. Изучала, зарисовала даже и на немножко заснув там, увидела сон с полем из роз, голубых, а она ходит там, и небо голубое, одуванчики летают, а Луна счастлива. А теперь она ходит сюда и счастлива здесь. Приглядывает, ухаживает, бережет. А еще ждет. Ждет ответа на свое сумбурное и слишком может радостное и от того может спутанное письмо, ответа от Драко. Который прислал ей последнее письмо в такую оригинальную дату...
    Еще Луна здесь вспоминает, как доставала тут для посадки немного дрожащей рукой саженцы, как возвращала им заклинанием нормальный размер, держа их и даже не боясь уколоться. И думала о том, что еще никто в ее мире не делал для нее таких подарков. Просто за то, что она написала письмо. Луна не думает о том, что она чем-то помогла, что-то сделала хорошее. Спасибо тебе, Драко. Это не просто розы, это мне очень дорого.
   

   Большой зал, утро. Луна смотрит в одну точку. Джинни Уизли подсаживается рядом и переведя взгляд тоже смотрит в эту же точку какое-то время. Потом нетерпеливо поворачивается и смотрит на Луну почти возмущенно и в то же время как-то растерянно и сочувственно. Как и ожидалось, в той неведомой точке Джинни не находит ничего примечательного. Вообще ничего. Но Луна... Что тут вроде удивительного, но одно дело заинтересованный пустой взгляд и такой. Одинокий и потерянный совсем.
   - Луна, что с тобой? - голос Джинни заботливый и тихий. Она не хочет навязываться, но и оставлять светловолосую девушку в таком состоянии тоже совсем не собирается.
   А та, заметив Джинни, уже улыбается во всю и обернувшись к подруге, как ни в чем ни бывало, как будто и не было этого взгляда в никуда только что, секунды назад.
  - Джинни! Так тебе рада. - Луна спешно начинает собираться, случайно опровергая свои слова, хотя они так правдивы. Подхватывает сумку с пола. - Прости, я опаздываю так. Надо забежать в класс пораньше и дописать домашнюю работу по зельям... Работа по зельям давно готова, но дописать ее действительно можно, Луна не лукавит, но она все же намерена сбежать.
   Лепечет что-то еще и останавливается с сумкой на плече в растерянности не желая обижать Джинни и не понимая, что с ней. Потому что... Она не может об этом говорить. Это просто было грустно, а если об этом говорить станет хуже. Хотя раньше Луна умела говорить, когда ей было грустно. А в этом ее взгляде было все, когда так грустно, на душе собирается все. И если она останется, это будет совсем заметно, что грустно, но на самом деле все же в порядке... Неужели у нее теперь все на лице? И совсем не скроешь ни грусть, как раньше?
   Луна уже почти выбежала из-за стола. Но остановилась и замерла, держа одной рукой ремешок от сумки, разглядывая потолок Большого зала, по которому сегодня переливаясь пробегали серебристо-серые облака. И неожиданно для себя сказала то, что было еще у нее на душе очень сильное, самое сейчас:
   - Просто почты давно не было.
   И с трудом оторвав взгляд от потолка, вышла из зала быстро, не понимая зачем это сказала, ведь минуту назад она грустила совсем о другом и так о многом. А Джиневра Уизли задумчиво проследила взглядом пусть до потолка и явно сделала свои выводы, зная от кого Луна Лавгуд кроме папы и пары родственников еще получает письма.
   А Луна просто потеряла утром свои сережки редиски. И один цветастый кед. И ее это так необычайно расстроило. Сержки много для нее значат. Простые сливы-цепеллины. Она их разные надевала, они же живые растут и бывают разные и с разных кустов. Но эти были старые, под заклинанием... Они ей памятны. Всего лишь сережки. Но за сережками вспоминается дом. А дома папа, один, без нее творит что-то может сейчас... Ужин подгорит и носки растащат нарглы и если и вернут, то с дырками на пятках. А за папой, мама, которой нет дома. А за мамой... "Прости, что спросил о матери..." Где письмо, что случилось, с ним все в порядке. Может нет, что мне делать? Луна не думает, что он просто не ответит. Она уже верит, что просто так нет.

14 марта 1999 года.

Драко Малфою, Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия.
Луны Лавгуд, Хогвартс, Шотландия, Когтевран, 7 курс.

   "Здравствуй, дорогой Драко.
   Спасибо тебе. За розы. Это очень дорогой мне подарок. У твоей мамы чудесный вкус. Скажи и ей спасибо огромное, пожалуйста. Мне было очень дорого знать, что она помогала их выращивать, что ее руки касались их и заботились. Это же так ценно, когда собственноручно выращивают цветы... Они приобретают совсем иную и совсем дорогую ценность. И с тобой очень приятно говорить о цветах.
   И так рада твоему письму. Я беспокоилась, что ответа так долго не было. Не потому что должен отвечать. А просто беспокоилась. Очень тяжело не знать, что с теми, кто тебе пишет и вдруг временно перестает. Я всегда переживаю, когда папа долго не пишет. Но он обычно просто забывает отправить конверт с совой. Все дело в том, что невозможно же знать, что происходит с теми, кто пропадает из твоего поля зрения... Это так даже страшно, не получать ответа и вестей. Если что-то случится... Ты пиши мне. Я может помогу. Или просто буду переживать и мысленно поддерживать. Если тебе захочется.
   Так рада, что тебе показался милым мой рисунок, я старалась, хотя и не очень так хорошо может вышло... Спасибо. И я действительно люблю тебе присылать ерунду. И на этот раз тоже что-то прислала, прости... Но не получается иначе почему-то. И знаешь, сначала я не считаю, когда отправляю, что это ерунда, просто хочу сделать тебе приятное и не могу придумать и решить сразу или лучше как. А потом... Ты совершенно прав, милый Драко, и я рада, что ты привык. Я постараюсь тебе присылать более хорошую ерунду! Я буду очень стараться. Одну из нее, ты уже, наверное, увидел в конверте и может даже прочитал... И еще о ней немножко позже, а пока, прошу, не выбрасывай. Это хорошая ерунда, мне кажется... Это приглашение. Куда оно, прочтешь лучше там, чем я объясню... Но ты понимаешь, что это не просто ерунда? Я бы очень хотела, чтобы ты туда пришел и не грустил. Или грусти, как будет приятнее, но приходи, не теряйся в доме и своей комнате, где вечно сидеть будет совсем неуютно. И еще самое главное не Ужасом Подземелий... А там, куда приглашение... Может, и я очень надеюсь, тебе понравится. Я очень тебя туда приглашаю. И буду очень ждать ответа. Помнишь, что-то, что был разговор "не для переписки"? На празднике такой разговор будет таким счастливым для меня. Я так буду счастлива. Это и твой праздник тоже. Я знаю это. Поверь. Если захочется. А я стану очень настояще-счастливой от этого."

   Луна посмущалась и помялась еще поворачивая перо в руке и ерзая на стуле, немного не зная, как еще написать, что это от всего сердца. Что она очень хочет, чтобы Драко отдохнул там, чтобы он просто там был. Она просто не видела, что его там не может быть. И он же, наверное, скучает по Хогвартсу? Хотя и говорит иначе, но не может не скучать. Хогвартс для всех становится домом. Без исключений. И еще знает, что там будет очень красиво, Луна это видела, некоторые приготовления к празднику, который пройдет 1 мая в Хогвартсе по случаю завершения войны. Она вздыхает и переводит тему. Может потом, к концу письма, еще придут важные-нужные мысли... Потому что это важно очень. Луна переводит дыхание. Она волнуется очень сильно. Она какждый раз волнуется, когда пишет Драко, а тут это такое самое важное, что она совсем не знает как подобрать слова. Ей так многое нужно ему написать сейчас. Про Гойла. И еще важную вещь... Луна еще не уверенна... Вдруг обидит, а не то, что она хотела, как лучше?

    "А те, кто присылают тебе вопиллеры не самые хорошие люди. Я не буду тебе присылать их, ты совершенно прав, Драко. И заклятий... Я не понимаю зачем люди так делают. Я чувствую что-то вроде возмущения и непонимания... А это редкое такое чувство... Мне даже хочется. Нет, не ругайся, но защитить от них, хотя бы рассказав, как они не правы. Но я не знаю как это сделать."

   Тут Луна оторвалась от письма. Ее осенила одна идея, которая ей сразу пришлась по вкусу, как будто бы она выпила теплого чаю с малиной и лимоном. Статья. Статья, которая покажет другую сторону. Другой взгляд. У Луны уже набралось материала-мыслей. Интересно, Драко будет против? Или не говорить и написать. Или. Так будет так верно, но это надо так сказать, чтобы не звучало, как присланная ерунда, только не в материальном таком виде... 

   "И... Условием помощи? Драко, это не очень правильная формулировка моих слов и действий, я не ставила так... Или ты так считаешь, потому что я неверно выразилась? Я никогда не буду ставить тебе условий... Хотя мне очень дорог твой рассказ и я тебе очень благодарна. Я очень сопереживаю Гойлу и всему что произошло. Моим условием на такую помощь, которую я и помощью назвать не могу...  Это не помощь... Это... Так надо и все. Надо, потому что... Но просто помни - никаких условий. И это не мое условие. Это просто мои слова. Не ищи за ними ничего, потому что они просто искренние и ничего за собой не скрывают такое...
   Драко. Это очень... Я хочу сказать, что с тобой и понимаю, хотя может скажешь и ничего совсем не понимаю. Ты все правильно сказал и сделал у Гойла. Как смог, так и был там. Ты такой... Я не буду говорить смелый. Но ты Друг ему. И Крэббу. Мне очень жаль, что так вышло.
   Спасибо тебе за теплые слова о Мэри. Она очень хороший человек. И ей часто бывает грустно. Я рада, что тебе она нравится, мне очень важны твои слова, спасибо тебе, Драко. Это важно. И рада, что полезное мое знакомство так тебе понравилось и помогло для чего хотели. Она и не моя знакомая... Она редко со мной сейчас общается, но связь держит, спрашивает иногда и может, если что случилось без очереди провести к врачу, который нужен... И она сама мне помогала. Поддерживала сколько помню. Далеко и рядом. Она близкая подруга моей матери. Они работали вместе там, в Мунго. Так странно, что моя мама работала в отделе по повреждениям от заклятий и сама... Все так странно в этом мире, Драко. И поэтому Мэри и меньше общается со мной. Я слишком напоминаю ей подругу. Это не странно, я ее понимаю. Она врач, а они все немного стараются отстраниться от горя и близких. Стараются от всего отстраниться от чего возможно. Иначе они не смогут работать. Немного цинизма, немного профессионализма... Так говорит мой дедушка из Франции. Откуда словарь французского прибыл пропахший табаком... И спасибо, что подберешь слова для обучения. Это интересно очень. Я так тебе благодарна. И прости, что разговор о твоем горе получился моими воспоминаниями не к месту. Но почему-то само написалось. Показалось важным. Даже, если совсем нет. А про убит муж дядюшками... Да, теперь точно знаю, Драко. И это точно не была шутка. Это так страшно. Я не понимаю тех, кто убивает и за что. Но и осуждать не могу, зная, что они тоже такие же люди, что они дороги тебе, что родственники... Как так бывает в жизни? Война - это так плохо. Звучит глупо, но как еще сказать... Это то, что разрушает все. И семьи и души. Я рада, что Мэри была так добра к тебе и чаем напоила  поговорила. Она такая добрая. И мне жалко и профессора Снейпа. Он же тебе тоже не чужой, поэтому... Так это страшно. Когда вокруг тебя нет ни одной семьи, где кто-то не потерял близкого в один-два года...
  А Гойл. Так рада, что он поправляется, или если хоть и не поправляется, но ему так немного лучше... И это нормально. То, что там было. Я очень переживаю, как это все там было. И Драко, если все же захочешь, чтобы я была рядом в следующее посещение, я буду. И войны действительно ни у кого из нас дома нету. И есть, всегда есть. Поэтому так и важно, чтобы если есть кто-то, кто может быть рядом, чтобы он был рядом. Если я буду нужна, я буду рядом. Прости, если тебе тяжело это все было рассказывать. Но спасибо, что рассказал. И все равно не условие... Это просто. Доверие. Можно я буду считать так? Не надо условий. А ты все правильно говорил. Раз Мэри говорит, значит так и есть. Будем верить, что такой друг, а ты ему друг, поможет ему выбраться их его тьмы разума... Такое очень страшное. Но ты молодец. Все будет хорошо.
   Драко, и я не поднимаю снова этот вопрос, а просто... размышляю. Я просто запуталась в термине "друзья" и как и кого так можно называть, а кого даже и обидеть так можно вдруг. И не знаю каких разных придерживаемся мнений... Разных? Пусть подвешенный, но может у меня нет никакого мнения хорошего. Но знаю, что есть люди, которые тебе дороги. Кто-то не больше и не меньше, но каждый по-своему. И ты входишь в это число, если разрешишь поместить тебя в это число? Свое место. Уникальное. И очень дорогое. Я не тороплюсь и мы не друзья, не буду так называть, раз тороплюсь, но не тороплюсь, но и не друзья... Ведь даже цветы без ярлыков выглядят куда лучше. И еще раз спасибо за розу! Лучше запоминать их. По строению листка, соцветиям и цвету, ощущению рядом. И я помню тебя, мне этого достаточно. Мне не нужно вешать на тебя ярлык. Но порой, мне очень хочется сказать Друг. Потому что вот это слово звучит по-настоящему. Не так, как друзья... Но... Но так, надеюсь, тоже когда-нибудь тоже смогу назвать.
   И ты хороший человек. Ты Человек, Драко. А это значит, что ты хороший. И я верю в это, что ты такой, это не оскорбление, что хороший, потому что для меня это так, я это вижу. Этот свет и тебя. Я не придумываю и не преувеличиваю с энтузиазмом... Хорошие люди, это не всегда те, кто считают себя хорошими. Порой самые хорошие как раз те, кто к таким людям себя не относит. Ты делаешь добро, ты говоришь свет. Ты подарил мне розы, даже и скажешь по своим может причинам, но подарил... Драко, хорошие дела не перестают быть хорошими делами, для чего бы они и по каким мотивам не делались. Бывают люди, которые не делают ничего - и не радуют никого и не делают больно, не делают многого, но это совсем не значит, что они хорошие. Или плохие. Они не Друг тебе (я так тебя не называю пока, просто примеряю, как например). Они просто люди, неплохие и не хорошие. Все так сложно. Но я знаю точно, что ты хороший человек. И всегда для меня таким будешь.
   И "мы" все-таки так отлично звучит всегда. Не надо быть "мы", если не хочется... Но если вдруг... Странное - это же неплохо. Это так, что совсем невесомо и чудесно. "Мы" это всегда надежно и спокойно. Мы пишем друг другу. Это уже немножко мы вместе. Но если не хочешь быть мы, можно не быть и все равно быть, просто по-другому. Не мы пишем, а друг другу! Так тоже очень хорошо. И это, наверное, очень все глупо и ты так скажешь... Или не скажешь, но как-то не умно звучит. Наверное, просто мне приятно быть "мы" вот и придумываю.
   И мне так приятно, что ты хранишь мои письма, не могу проигнорировать, ты так прав.... Очень, Драко. И приятно и прав. Спасибо."

   Тут Луна улыбаясь тепло, вдруг вспомнила в каком беспорядке она хранила письма Драко. Нет, не потому что она их не берегла и не ценила. Ценила и берегла каждое, каждый конверт и все что в нем было, каждое предложение, и все же ей казалось, видно как-то подсознательно, что если их собрать в одном месте, они потеряются все. Вместе разом. А это... Это будет очень больно. Поэтому в совершенном хаосе они были везде. Не на виду, но везде. И она это знала и было теплее, спокойнее очень. Одно даже какое-то время было под подушкой. Последнее. И даже не по романтическим мотивам, а по лавгудовским... Просто она перечитывала его и положила туда. И забыла совсем. А сны и правда были лучше. Теплее, яснее, как будто тот, кто дорог держит тебя за ладошку и никогда не отпускает. Это так странно, но это так чувствуется.

   "Когда верят... А почему не верить? Я тебе не вру, зачем бы мне врать, тем кому не хочешь врать... И совсем врать. Или искажать правду. Я во многое верю, ты прав. Но если ты не можешь доказать, что чего-то нет, это же и значит, что я могу утверждать, что это есть и тоже приводить доказательства. А они у меня всегда есть. Как же иначе! Но так же ты и прав, что многое во что я верю, может быть полной глупостью. И оснований, что верить тоже нет, понимаю тоже... Но мне очень бы хотелось, чтобы верил. 
    И меня никак не смущает, что ты Малфой... И не понимаю почему должно смущать Джинни и почему она написала тебе так... Даже угрожая... Я совсем не в курсе, но подумаю... И почему это должно меня смущать, что ты Малфой? Не отвечай, если не хочешь и считаешь это слишком очевидным, чтобы объяснять, но я правда не смущаюсь. У тебя красивая и древняя фамилия. И ты мне (тут бы Друг, но Луна теряется снова на этом сложном подвешенном в пространстве слове и пишет иначе) тот, кто важен. И я не вижу в твоем прошлом ничего, вот о чем ты предупреждаешь. Чтобы шарахаться. Или чтобы шарахались другие. И если бы я захотела, то даже познакомилась с молодым и красивым симпатичным у лифта, чтобы тебе доказать. Но что-то не хочется, прости... Не по тем причинам, что у той девушки, которая видно просто словила мозгошмыга или увидела у тебя за плечом крокоззябру, а просто. Как с Ноттом. И его оставим в покое. И не буду писать Нотту. Хорошо, что ему не грустно. Я рада, правда так этому. Но если что, смотри, я могу тоже помочь и прислать ему настойку успокаивающую и придающую сил. А тебе прислать? В дополнение к чудесной к чему привыкаешь, а мне так приятно. Или это энтузиазм и правда ерунда тебе будет... Но это настойка лирного корня! Мы с папой очень любим ее. Такая вкусная и полезная. Я с радостью пришлю тебе, если захочешь попробовать! А тому, кому ты нужен... Ты прав, шестой курс так давно прошел. Если бы я была нужна Нотту, то его совы курсировали под моим окном хотя бы раз в месяц или год... И он бы тогда подошел. И у меня может появился бы повод самой ему написать может. Чтобы не грустил совсем. Или немножко позже, но подошел бы, когда говорил, хотел подойти на празднике. Не знаю почему хотел подойти, но явно не нужна сейчас.
   И рада, что ты не хочешь, чтобы я ему писала. И что не хочешь от меня избавляться даже и "пока". Я буду счастлива, пока это "пока" не наступит. И потом тоже буду счастлива. Но немножко будет и грустно. Прости."

   Читая далее Луна все не могла сообразить о чем говорит Драко, понять что имеет в виду и сидела в недоумении минут пять смешно хмурясь и припоминая все, что было связано с Джинни в последнее время. Ее заботливые и волнительные взгляды... То, что она почти не оставляла ее одну надолго. И подумав еще, Луна решила робко вынести такое предположение на суд Драко, торопливо и задевая волосами пергамент, продолжив писать. Может это предположение было глупым, но Луне оно показалось единственно возможно верным после недолгого, но обдумывания.
   
"И возвращаясь к посланию с совой от Джинни... Может она хочет, чтобы ты подкормил или подлечил ее сову и она стала не так плохо выглядеть, как описал? Раз пишешь, что она нездорово и нехорошо выглядит... Это было бы неплохо совсем... Плохо, когда совы выглядят грустно. Я могу даже прислать микстуру для Джинни, как будто от тебя! Я знаю какую. Но может ей нужно, чтобы ей помог именно ты, ведь ты же вроде неплохо разбираешься в зельеварении и она скорее знает об этом, чем не знает. Мало кто хорошо учился по зельям...
   И раз она обратилась напрямую к тебе с моей стороны будет может нехорошо ее спрашивать, раз она мне что-то не сказала - это очень важно. Но если ты хочешь, я могу попробовать... Только я не знаю, как подобрать слова. Может ты отправишь Джинни сначала зелье для совы и мы посмотрим, что будет дальше? Или это глупо очень и я все напридумывала... Но смотри, Драко. К тебе прилетает грустная сова и у нее к лапке привязано кратко и просто - исправь это. Сова-пергамент-просьба. Ну, немножко еще угроза, не знаю почему. Я слышала от папы, а он слышал от кого-то еще, что у вас в замке богатая коллекция разнообразных зелий и может у тебя есть то, что как раз ей необходимо. И она бы не прислала тебе проклятье... И почему говорить, чтобы прекратили переписываться... Она немножко видела твое письмо, но не говорила ни разу, что-то плохое про тебя. При мне точно не говорила. Я не знаю, что думать. Но она явно заботится о ком-то. Я знаю. И не убьет тебя! И не пришлет нехорошее, я знаю... Но я волнуюсь очень. Потому что не понимаю и потому что просто поэтому.
   Свадьба под Рождество - это, наверное и точно, было бы так красиво... Жалко, что все вышло так. Я про твою почти-родственника мадемаузель Сэбир и дядю Рабастана. Но то, что эта женщина помнит - это заставляет верить в то, что  память порой сильнее всего другого. Это уважительно, что так. А дядю... Жалко, что... Нет, это слово сюда совсем не подходит. Просто. Никому не сидеть бы в Азкабане, не погибать. Потому что всегда остаются те, кто живы и любят. Все войны не стоят этого. Того, что никогда не заканчивается. Чем ближе май, тем больше я думаю об этом...
   И я хочу знать о Лестрейнджах и о твоих родственниках. Если тебе не трудно и даже где-то может и интересно рассказывать... Я хочу знать о тех, кто тебе дорог. И не важно кем они были. Не мне осуждать и решать. Это такие люди. И не зря их путь стал таким. Они не чудовища. Это просто их такой путь. И могу рассказать о тех, кто дорог мне. Если захочешь, я с радостью расскажу. А они умерли и это так же горько, как и то, что умерли те, кто защищался от них и защищал свои семьи... Очень горько. А солнце всем светит. Даже им сейчас. Я в это верю. И тут точно доказательств нет. Но верю.
   Драко. Немного про ликвидатора заклятий... Это очень хорошая профессия, я поздравляю тебя так. Но показалось, что не очень рад... И понимаю. И есть, что сказать, можешь переслать мне чье-то послание-проклятье для тебя, мне, если посчитаешь чем-то не хорошим. Даже оскорблением... Заранее прости, так не хотела этого, если вдруг.
   А ты не хочешь работать у моего отца в журнале? Редактором. И я вот сейчас совершенно серьезно, даже хочу уточнить, что меня не укусил мозгошмыг, и не спрятали нарглы мой разум. Я хочу чтобы ты знал, как я серьезно. Нам всегда нужны редакторы. Я не очень гожусь на эту должность, потому что и не успеваю и рассеянная такая порой и буквы убегают из под моего взгляда и все эти нехорошие опечатки остаются на бумаге и идут в тираж... И чаще либо что-то пишу, либо проверяю, но не всегда хорошо, как пишу выше. А еще рисую. А еще так мало людей, которым мы бы с папой могли доверить журнал. А я тебе могу. Не уезжай в Африку. Это хорошая профессия, ликвидатор заклятий, очень хорошая, но твой дом здесь, а Англии. Мне кажется, твоя мама очень расстроится если ты уедешь. И я расстроюсь. Но дело сейчас не обо мне. Просто подумай. Папа сможет хорошо содержать такого редактора как ты, он готов сократить немножко тираж, но выпускать журнал качественнее. И даже не только за кусок хлеба! Он так сам сказал. "Мол журналов и так много остается, подсократим и буду меньше дарить желающим и друзьям, а такой редактор нам нужен очень! Как ты говоришь, повтори его зовут?" И бесплатная подписка для всей твоей семьи! Если вам нравится, если захотите... Я немножко забываю порой, что наш журнал нравился и нравится не всем. Много кому не нравится. Наверное, это не такой секрет, чтобы тебе о нем писать, но вдруг ты тоже не знаешь... Оказывается, многие читали его только из-за статей о Гарри Поттере тогда. Мне до сих пор это кажется таким странным... А тебе? Он такой интересный, но разве потерянные в руинах истории не менее интересны? Ну, хотя бы наполовинку так бы было, я была бы очень счастлива...  И кажется, я поняла про то, что ты имел в виду, про смущать Малфой... Моего папу немного смущает... Но ты понимаешь? Тюрьма-не тюрьма и наше вечное в этом несогласие. Но он очень переживал, мы с тобой это обсуждали немножко  мне дорого так было, что сказал тогда про него, что все правильно сделал сдав Гарри ради меня... И так вот, мне было может не с первого раза просто, но мое мнение о тюрьме-не тюрьме папа принял. Он верит мне. Поверь и мне. Даже может не хочешь, но не могу так не сказать, если верю в то, что сейчас говорю всем сердцем и разумом. Это может быть очень неплохая работа... И здесь, в Англии. И мы даже станем более серьезным журналом. Если ты захочешь принять в этом деятельное участие... Я буду так рада.
   И еще раз. Про приглашение. Я сразу подумала о тебе. Этот праздник. Даже неправильно так это звучит? Мне так кажется немного... И читая тебя, про Лестрейнджей и разное другое, понимаешь меня? Но это собрание, которое назвали праздником объединит многое и многих. И семьи и друзей. Тех, кто выжил. Кто победил не кого-то, а скорее смерть. И я бы хотела, чтобы ты тоже пришел. Ты этого заслуживаешь. Ты был с нами. Ты один из нас. Тебе столько же лет. И это звучит немного по-детски я понимаю...
Ты не злобный и не ворчливый. Ты живой и настоящий."

   Проводит рукой по серебристой ленте, опоясывающей по горизонтали и вертикали белый вытянутый прямоугольник-конверт, по витиеватому золотому узору. Конверт, на темном столе, как лилии на темной воде. Плотный лист внутри, как топленое молоко, виднеется сквозь тонкую бумагу. Вензеля факультетов. Цвета: красный, зеленый, желтый и зеленый, в гербе очерченным темным контуром.
   Луна укладывает все бережно и очень нежно в конверт и запечатывает его. Она очень волнуется. Что ответит Драко. И ответит ли, когда Луна перешла в этом письме все грани какие-то только могла своими просьбами, мнениями и приглашениями... Ей снова становится страшно, но отступать некуда. Да она и не собирается. Никогда.

"Я с тобой. Твоя-не-друг-и-друг-в-подвешенном-вопросе, Лавгуд Луна, которая тебе пишет и счастлива.
P.S. А к Джинни я все же боюсь пока обращаться. И я очень не хочу, чтобы она тебя убивала. И зачем. Что делать?
Луна."