Приятно оказаться там, где хорошо. Или же, всё-таки – нет. За долгие годы Тонкс не смогла понять, где лучше быть, тут или там, там или тут. Хотя она старалась быть везде. Жаль, что её пребывания никто не замечал. Сейчас это было просто невозможно. Или же – нет?
И сейчас Рождество, почти канун. Время чудес, исполнения несбывшихся желаний, появления каких-то надежд. Вот и у Доры есть такое, но оно, к сожалению, несбыточное. Или же, опять таки – нет? Возможно, оно сбудется.
Дымка окутывает всё вокруг, а затем растворяясь, открывает взору дом на Гриммо 12, бывший штаб Ордена, бывший дом Сириуса, а теперь уже дом Гарри и Джинни Поттер, у которых замечательный дети. У Тонкс, впоследствии, Люпин тоже есть сын, очаровательный, уже выросший Тедди, вопреки опасениям отца оказавшийся метаморфом, что было просто замечательно. Жаль, она сама теперь не меняет цвет, форму носа, не кривляется. Или же…
Как бы то ни было, Дору всегда мучил вопрос: поймёт ли Тедди то, что учудила она и её отец. Нет, Римуса-то понять как раз таки можно, а вот её? Чего она добилась? С другой стороны, тогда, в том 1997-ом году в ту ночь иначе поступить она просто не могла. За что и поплатилась. Впрочем, плата ли это? В какой-то степени – да, в какой-то – нет. Тут уж как решишь. В доме тепло, уютно, царит спокойствие, и наконец-то нет этого ворчливого, портившего атмосферу, портрета. Тонкс всегда удивлялась, почему его не вышвырнул Сириус? Впрочем, это она у него успеет ещё спросить. А на Гриммо она совсем для другого. Как раз ушёл на работу Гарри, детей нет, можно поговорить по душам с Джинни. Несмотря на разбежку тогда, да и сейчас, с ней было легко, привычно. Можно было днями сидеть и кривляться, а можно было болтать о чём заблагорассудится. Сейчас, увы, этого уже нет. Да и Тонкс не сможет каждый раз приходить. Слишком это сложно, но возможно при желании.
- Эта стойка для зонтиков! – сейчас она иная, но это не мешает об неё споткнуться и почти что впечататься в стену. – Неужели нельзя зонты повесить?
Дора по привычке слегка морщит нос, затем смотрит в зеркало. Да, она такая, как прежде, даже волосы скорее ближе к фиолетовому, нежели к тёмно-каштановому. А на пальце кольцо. Не хватает лишь аврорской мантии. Пройдя чуть дальше, Дора замечает Джинни, та стоит, выронив чашку. Так и хочется достать палочку и произнести заветное «Репаро», но, там, где сейчас Тонкс, такое просто невозможно. Да и не её это дом. Хозяйка уронила, пусть и собирает.
- Ну и чему ты удивляешься? Может, чаем угостишь, а Джин?

- У призраков есть всё, только не на продолжительное время. – Тонкс слегка погрустнела. – Так что, Джин, я не надолго, буквально на пару часов.
Да, время ограничено буквально парой часов, а потом… А что потом? А потом вновь туда, откуда обычно не возвращаются. И в следующий раз уже неизвестно когда Тонкс появится в этом доме. Так что, надо пользоваться этим моментов на полную катушку. Быть может, потом ещё и к маме заглянуть, хотя нет, к маме она итак часто заходит, слишком часто. А к сыну не решается, боится что не поймёт, прогонит, не простит…. Никто со стороны посмотрев и не скажет, что Дора может чего-то бояться, поскольку раньше всё было укрыто за маской метаморфизма. Прекрасная способность, дарующая возможно скрывать какие-либо эмоции, но не всегда. И это было раньше.
Тонкс подходит к Джинни, ничего не говоря, обнимает девушку, как это было раньше, уже лет двадцать назад и плевать, что Джин далеко не студентка Хогвартса, а Тонкс далеко не аврор.
- А ты выросла. И теперь уже ты меня можешь поучить жизни и пожурить. – Дора улыбается, как раньше, словно время вновь вернулось назад. Впрочем, для неё оно замерло в ту ночь, когда Авада пронзила тело, в ту ночь Тонкс осталась тем самым двадцатипятилетним перспективным и хорошим аврором и любящей матерью, которая побежала в пожар битвы за своим мужем. Это было тогда, уже в далёком девяносто восьмом.
- Рассказывай, что да как. Слышала, да и видела, что ты выступала за «Гарпий», почему ушла? Неужто надоело? – Тонкс опёрлась о подоконник, чуть ли не уселась на него. Старая привычка, которой Дора никогда не изменяла. – Как дети? Вообще, как все?
Хочется всё узнать, обо всё расспросить, хочется быть тут всё время, поскольку там надоело. Да, там Рем, но там ужасное однообразие, да и нету тех, с кем было хорошо тут. От той битвы каждый потерял одновременно и много и мало, и, наверное, нету того, кто отделался «малой кровью», поскольку все потеряли частичку внутри себя.
Дора смотрит на Джинни, слегка улыбается, и перед глазами видит некую помесь той Джинни, которая была тогда: мелкая, боевитая и довольно гордая и той, которой она стала сейчас, не менее боевой, но в тоже время более семейной. У Гарри действительно хорошая семья и ему повезло с той, кого он выбрал в жёны.
- Давай, хватит на меня как на статую смотреть, наливай чай.

- Там, это тебе не тут, Джин, там всё по-иному и там, на самом деле, ужасно. Но это так… Это, к сожалению, рано или поздно, узнает каждый.
Тонкс вновь улыбается. Не в её привычке грустить всё время, хотя были времена, когда из-за грусти даже пропала способность к метаморфомагии. Впрочем, это, опять таки, было тогда, давным-давно. Дора, наблюдая за Джинни, за тем, как она всё же неловко пытается справиться с чайником, усмехается. Нет, это не насмешка. Тонкс сама точно так же училась, когда ей показывал маггловские вещие отец и эта наука была, пожалуй, сложнее, нежели учёба перед авроратом. А потом Джинни буквально прорывает, словно водопроводный кран. Она тараторит без устали, а информация сваливается снежным комом.
«Нет, это стоит прекратить», - Дора слезает с насиженного места, подходит к подруге, спокойно берёт её за плечи. Теперь Джинни уже ростом с Тонкс что и хорошо и непривычно.
- Джин, давай медленнее, а то тараторишь, как заклинания из палочки во время дуэли. И понять невозможно и ответить – тоже. И вообще, дай я хоть обниму тебя по-человечески.
Что значит довольно сильно. Хоть Тонкс с виду и казалась слабой, силушки у неё было достаточно. Горы, конечно, она не свернула бы, но вот шею кому-либо, при большом желании – запросто.
Чай приятно пахнет, а метаморфиня как-то и не собирается за него приступать. Хочется постоять рядом. Порой так мало надо для счастья.
- И не надо теряться. Мы же ещё обязательно увидимся, не стоит спешить, словно эта встреча последняя.
Наконец Тонкс отпускает девушку, садится за стол и внимательно смотрит на подругу. На словах-то одно, а на самом деле, хочется узнать куда больше, чем можно рассказать за пару часов. Впрочем, всё это даёт надежду, что они минимум ещё один раз увидятся. Но это будет потом. А пока они на кухне, пьют чай.
- Давай по порядку, медленно, с интонацией, а не как их…
Да, Тонкс ещё помнит, как ругался Грюм на её неуклюжесть и хаотичность. Только она не будет озвучивать весь набор выражений уважаемого покойного мага.

- Ну, ну, не попросить того, кто играл в квиддитч? – Тонкс удивлённо вскидывает брови, а потом продолжает более спокойно. – Так, Джин, давай с самого начала, с твоего выпуска. Как всё прошло?
До Тедди и до детей она ещё дойдёт, успеет. Впрочем, Дора просто не хочет показывать, что боится спрашивать, точнее, боится услышать не тот ответ. Но этот страх, он… Его до боли надоело держать в душе. Надо высказаться… Надо.
- Знаешь, я хотела побывать на нём, посмотреть, что да как… Да, впрочем, и была я, мельком, но подойти не решилась. По сравнению с прошлым, сейчас я отчасти стала трусихой. И да, я многое хочу рассказать, многое спросить. – Дора проводит пальцем по ободку чашки, заглядывает внутрь. Правда, поскольку она призрак, хоть и сумевший довольно сносно воплотится материально, отражения всё равно нет. – Но, я не так задаю вопросы, и не всегда отвечаю. Я видела твою статью, перед тем, как появиться тут. Она красиво написана, она хороша, но, Джин, я не увлекаюсь этим. Я, не смотря на то, что… мертва, я всё та же Тонкс, которая не может не влезть в поединок. И знаешь, я даже не знаю, где после битвы было хуже, у вас, или там, где оказалась я. Но, не обо мне речь. Рассказывай всё, что в голову взбредёт, поскольку, Джин, я хочу всё услышать именно из твоих уст. Колись, что беспокоит, какие проблемы. И я пришла послушать обо всём, поскольку моей семьёй были не только Рем, Тедди и мама, а ещё половина Орденовцев. А Тедди… - Тонкс замолчала, повертела чашку, - я не знаю, принял ли он мой выбор… Тогда я рванулась к Ремусу, потому что там должно было быть моё место и я прекрасно осознавала, куда отправляюсь, но до последнего верила, что вернусь, но, как видишь, не сложилось… Но не суть. Знаешь, это парадокс, я хочу знать о сыне, как его дела, как его успехи, но в тоже время я боюсь услышать то, чего боюсь. Тавтология – да, но это так. Так что, давай постепенно приходить к событиям последних дней…
Нет, Дора будет смотреть на Джинни, поскольку она её столько времени не видела, не говорила. Как можно не смотреть после двадцати лет пропасти? Притом, Уизли, а теперь уже Поттер, изменилась, расцвела, хотя сейчас ей уже за тридцать. Да, она выходит старше Тонкс, только почему-то в голове у Доры вертится образ той шестикурсницы, который метаморфиня и запомнила перед событиями мая девяносто седьмого.

- Бываю, но редко и не совсем так, как сейчас тут, с тобой. Лишь издалека наблюдаю... – Тонкс вновь водит по ободку кружки. – Там всё куда сложнее, хотя по мне и не скажешь, что я боюсь. Знаешь, глупо звучит, да и само по себе глупо, но я не решаюсь придти вот так вот и поговорить. Догадываюсь, что он злится на меня, и Рема… Я просто не знаю, как ему объяснить, почему я ушла. Я же дома была, с ним, а потом сорвалась и опрометью в Хогвартс. Не могла я иначе, или могла… Сколько думала об этом, до сих пор ответа не нашла. Хотя я знаю, чего я не могла сделать ни под каким предлогом: разорваться на обоих. Пришлось выбирать и я выбрала. Тедди вправе меня винить, потому что я могла, но не осталась. А я была не в праве бросать мужа и бросать сына. Как видишь, вновь развилка…
Дора отставила в сторону кружку, откинулась на спинку стула. Беседа обо всё и ни о чём. Они так раньше проводили многие часы, коротали вечера… Сейчас же это всего лишь какой-то малюсенький отрывочек из бесконечности, который напоминает о прошлом, который, возможно, стал этим самым прошлым на пару часов. Даже Джинни ведёт себя как-то по-детски что ли. Они ведь могут общаться на равных, разбежка в возрасте сейчас не такая большая, как была ранее, но нет, всё по старому. Разве что видение мира теперь изменилось, да и мир – тоже. Возможно, он стал более спокойным, стал таким, каким пытались его сделать и приложили руки и палочки Тонкс и Ремус. Они хотели счастливого будущего для сына, и оно, наверное отчасти у него есть, поскольку оно более безопасное, чем было. Только какова цена…
- Не знаю, решусь ли я… - Спустя какую-то паузу произносит метаморфиня. – Я не трусиха, но я боюсь. А ты, Джин, что посоветуешь?

- Да, неудачная, но всё же шутка. – Дора слегка улыбается.
Тонкс наблюдает за Джин. За время общения, хоть и не такое большое, она сумела узнать её, подметить какие-то привычки. Сейчас та пыталась скрыть то ли волнение, то ли что-то, что не хотела говорить. Да, такое тоже бывало и Дора, как и раньше, не лезла в душу. Да, метаморфиня была открытой и доброй девушкой, но лишнего никогда не спрашивала и лишний раз помощь не предлагала. Все итак прекрасно знали, что могут обратиться и что им помогут. А если не хотят, то зачем навязывать эту самую помощь?
- Вижу, у тебя двоякое чувство… - Тонкс отошла к окну. – Наверное, ты и рада, что я тут, и в тоже время просто не знаешь куда себя деть, да? Смущает то, что я призрак?
На шум от упавшего в раковину чайника прибегает дочь.
- Джин, ты только мозгами не тронься, поскольку твоя дочь меня не видит, - на всякий случай предупредила Тонкс, попутно с этим лохматя свои волосы.
Нет, так дело дальше не пойдёт. Надо либо хоть как-то попытаться растормошить Джинни, либо убираться обратно в свои вечные и огромные пенаты.
- Вот скажи мне, откуда появилась эта робость и незнание того, что делать? Вроде раньше я такого за тобой не замечала. К тебе подруга на пару часиков заскочила, а ты мнёшься у раковины и трясущимися руками пытаешься помыть посуду. Ох пинка тебе не хватает, Джин. – Тонкс стала около подруги, с пару минут понаблюдала, затем, глянув на дочь, произнесла: - значит так, спроваживай дочь, а то подумает, что мама тронулась умом, а затем покажи мне этот чудеснейший дом. Кстати, тот большой стол всё ещё стоит?
По столом Дора подразумевала тот огроменный стол, за который в новый год и в первый год знакомства со всем семейством Уизли Тонкс веселила Джинни кривлянием своего носа, превращением его в утиный, гусиный, птичий и так далее. А про взбалмошно фиолетовый цвет волос и говорить не приходится, поскольку тогда он менялся только так.
- Давай, выкладывай, что тебя гложет. Всё-таки я это я.

- Тю… вздумала найти ещё одного метаморфомага, похожего на меня… Даже Тедди это уже другой человек. – Тонкс расплылась в улыбке. – Во-первых, Джин, я есть всегда, но не всегда в таком довольно таки видимом обличье. Я всегда есть вот тут, - Дора указала на сердце, - это уже не так уж и мало. Кроме того, да, я уйду, но потом вновь вернусь. Но я не гарантирую каждовечерних посиделок, поскольку от них можно умом тронуться. А советы… Пффф…. – Метаморфиня сморщила нос и вновь улыбнулась, - теперь уже ты можешь мне вволю советовать, у тебя за плечами уже тридцать лет осознанной жизни минимум. Так что, ограничимся просто болтовнёй о ерунде, как и было раньше. И Джин, думаю, что тебе это говорили уже сотню раз, но я вновь скажу: ты сильная и ты со всем прекрасно справляешься и без советов, и без помощи.
Тонкс улыбнулась. Да, были времена… Впрочем, зачем о них сожалеть, зачем сожалеть о том, что прошло? Этим прошлое уж точно не вернёшь, его вообще не вернёшь, даже заклинаниями. Надо жить дальше. Метаморфиня села рядом, закинула руку на плечо подруги. Хотелось многое сказать, но стало сложным подобрать слова, чтобы были понятные, простые, поскольку сложность это лишь преграда, это барьер, которого быть не должно. Немного помолчав и собравшись с мыслями, Тонкс начала:
- А теперь послушай меня, Джин. – Голос Доры стал довольно мягким, вкрадчивым, из него исчезла шутливость. – Не сожалей о том, что прошло. Это того не стоит, поверь мне, тем более, что ты не вернёшься назад. Ты живёшь дальше, радуйся этому. Не грусти по поводу того, что тех, кого ты знала, не вернуть. Грусть породит боль и ничего более. Никогда не вспоминай с грустью, Джин. Никогда. Наверное, прозвучит глупо, но, Джин, радуйся и прошлому и настоящему и будущему, которое будет куда спокойнее, чем было у меня. И когда я уйду, не грусти и не печалься, а радуйся тому, что я пришла и побыла тут. Договорились? 

- Думаешь, лучше было бы погибнуть тебе?! – Гаркнула Тонкс, вставая и направляясь к двери.
Нет, она совершила ошибку, решив придти сюда, в таком вот виде. Она вообще ошиблась с тем, что решила вернуться на пару часов. Нельзя мешать живое с мёртвым, нельзя было даже начинать это делать. Именно по этой причине Дора не хочет идти к Тедди. Она боится этого гнева, она знает природу этой злости. Но с другой стороны, она, как никто другой знает, что иначе-то и быть не могло. Только объяснять это – себе дороже. Легче и проще уйти. Да, Тонкс стала менее упрямой, более податливой в этом плане. И, если честно, она не жалеет.
- Значит так, Джинни, я поняла свою ошибку, собственно именно поэтому я не хочу приходить к Тедди. Твой гнев и обвинение себя самой в том, что тебе не подвластно – это то, чего я не хочу слышать от сына. Поэтому к нему и не иду. А что же касается нашей встречи… Если так будет и дальше, то ты меня не увидишь. Мне, знаешь ли, больнее всего видеть вот этот гнев. И чтобы ты знала, - Тонкс возвращается, бесцеремонно тыкает в Джин пальцем. – Я сама, осознанно выбрала свой путь, я прекрасно знала, что служба в аврорате – хождение по грани, в ту ночь я, как и многие, кто погибли, сами осознанно пошли на смерть. Это не жизнь взаймы и кроме того, вот там, - Дора подняла взгляд на потолок, - неимоверно больно слышать вот такие, брошенный в порыве злости и эмоций слова. Понятно?
Очередной раз ткнув Джинни, наверное, даже, можно сказать, напоследок, Тонкс разворачивается и медленно направляется к выходу из кухни.
- Если дальнейший разговор будет таким же, то я лучше уйду.

«Да куда же я от тебя уйду…», - Тонкс останавливается, оборачивается. Джинни идёт следом с понурым взглядом. Сейчас обе хороши были, что Дора, что она. Но это не повод кричать на весь дом и уходить чуть обидевшись.
- Неужели ты правда подумала, что я вот так вот легко уйду и брошу подругу в беде? – Метаморфиня подходит к девушке. – Если да, то ты меня совсем не знаешь. А если нет, то ты прекрасно знаешь, что я уйду когда придёт время, а затем, когда, опять же, время придёт, вернусь сюда. И не только сюда.
Тонкс слегка улыбается. Переменчивость настроения, в отличие от изменения внешнего вида давались так же легко и непринуждённо, как и раньше. Буквально пару минут назад она злилась, а сейчас уже улыбалась. Притом, по крайней мере на нескольких человек Дора вообще не умела долго злиться, точнее даже, вообще не умела. К таким людям относилась и Джинни.
- Пошли на кухню, надо же доесть твой пирог, а то ведь не отпустишь.
Дора слегка улыбается. Это не упрёк, это не попытка обвинить кого-либо, а это подколка, которыми раньше разбрасывалась метаморфиня. Нет, Тонкс надо всегда воспринимать полувсерьёз, поскольку всерьёз воспринимать её серьёзно это катастрофическая ошибка, ведущая к непониманию метаморфини вообще.
- И ничего напрасного не бывает. Бывает плохое, бывает ужасное, но вот напрасного, всё же – нет. И, Джинни, прошу тебя, не злись на прошлое. Оно таким уже будет. А вообще, закрыли эту грустную и ужасно надоедливую тему. Хватит перемывать косточки событиям. Наливай чай.
Дора приобнимает девушку за плечи и они уже вдвоём возвращаются на кухню, где метаморфиня занимает привычное место за столом у окна.

Отредактировано Nymphadora Tonks (2013-12-31 03:22:18)

- Ну так всегда можно сделать ещё пирог. – Назидательным тоном произнесла Тонкс. – А вообще, это лишь повод. Просто хочется тут побыть, а то отвыкла.
Дора улыбается, впрочем, не всегда улыбка помогает что-либо скрыть. Отнюдь не всегда. Метаморфине не хочется отсюда уходить, очень не хочется. Но она даже не знает, о чём можно поговорить с Джинни, ведь та уже выросла, ведь она уже не школьница и о чепухе не поболтаешь. Хотя… Так ли это? Каждый в душе всё тот же ребёнок. И если Тонкс в душе взбалмошная и с розовыми волосами, то Джинни скорее более спокойная, привыкшая наблюдать за шутками братьев и их проделками.
- Ну что, давай что ли, чем-либо займёмся. Плевать чем, хоть в потолок давай поплюём. Кстати, ты это чего решила перейти к маггловским привычкам? Неужели с ними удобнее?
Дора улыбается, отмечая, что всё налито ровно, аккуратно и не разлито по сторонам. Хотя она и не понимает, зачем это надо. Ладно, если сама Тонкс делает что-либо без помощи палочки, так оно и понятно, имея в отцах маггла грех такому не научиться, а тут совсем иная картина.
- Слушай, а ты жонглировать умеешь? – Дора озорно смотрит на Джинни, вспоминая, как у них в аврорате один пытался-пытался, потом плюнул и недовольный уселся за своё рабочее место.
Сейчас же хотелось и ответ услышать и, быть может, увидеть сие чудо, как говорится, финал обучения маггловским умениям. Без палочки жить с одной стороны тоже уметь надо, с другой – обычно такой возможности не представляется и слава Мерлину, что это именно так.