Мамуля, прости, но пост - просто монстр. Читать придётся много.

И вновь их в который раз много. В последнее время аврорат стоял буквально на ушах. Везде вспыхивали дуэли, было много погибших магов и магглов, до которых добирались не только Пожиратели, но и всё тёмномагическое отребье. И было этого отребья тьма тараканья. И вот очередной вызов, очередная сова. В одном из заброшенных кварталов, где уже давно остыли истлевшие руины домов, появился отряд, как они себя назвали, «карателей». И вновь посыпались смерти.
На таких тёмных магов просто так не охотятся. Аврорат в авральном режиме собирал силы и подкрепления. В срочном порядке были отозваны все, у кого были выходные, отпуска. Кабинеты буквально разрывались от переполнения магами. И только поступал вызов, кабинеты вмиг пустели.
Обычно удавалось сражаться на равных, ишь изредка были проигрыши, так же редко – выигрыши. Но преступников удавалось сдерживать. Сейчас же добро явно проигрывало, почти у всех на виду. И работы лишь прибавлялось.
От ушедшего на задание отряда из десяти авроров уже несколько часов не было известий. Да, в отряде не школьники, умеют постоять за себя, но абсолютное молчание – повод для беспокойства.
- Джейми, куда был вызов?
- Склады в порту. Там корабли начали грабить, ну и послали группу. – Молодой, уже успевший поседеть парнишка подбежал к более опытному и уважаемому аврору. – Боитесь?
- Нет, но переживаю. Давай-ка бегом в соседний кабинет, поднимай резерв и туда.
У мага было плохое предчувствие. Основывалось оно лишь на том, что обычно Тонкс, которая сейчас, не смотря на свой довольно юный для авроров возраст, имела большой послужной список задержаний и операций, командовала отрядом, отчитывалась менее чем через час. А сейчас тишина. Да, девушка эта была неуклюжа, но её никто никогда не смел обвинять в халатности, поскольку никогда не было таких случаев. И вон она молчит, равно как и весь её отряд. Слишком это странно и подозрительно…
- Сэр, отряд собран. – Джейми быстро возвращается и становится рядом. – Я с Вами, сэр.
- Хорошо.
Ещё один отряд выходит из дверей аврората и направляется в порт.

Вспышки, дым, гарь, жар, огонь и мрак, разрываемый всполохами дерева. И плевать, что был дождь, поскольку магические заклинания это не простые спички. Это, извольте, бензин, керосин, природный газ вместе взятый. Дерево трещит, рушатся перекрытия и дуэль постепенно перетекает из одного помещения в другое. И удача не на стороне авроров. За битый час они потеряли троих при этом лишь умудрившись уменьшить чисто нападавших на одно и ещё парочку лишь ранить и обездвижить. Того и гляди, выпутаются и нанесут удар в спину.
Заклинания проносятся над головой, под рукой, буквально между пальцами. Убийственные со смаком врезаются в дерево, улетают во всполохи пламени, к сожалению, находят молодых, старых авроров, убивают не щадя.
- Рядом быть, прикрывать! – рявкнула Тонкс, заметив, как один из мракоборцев начал отдаляться от отряда.
А ведь тут в одиночку не выжить. Слишком со многими придётся тогда сражаться. Да и так тут не один на один, а три на одного лезут. Много этих тварей развелось. Словно Азкабан враз опустел и выплюнул в относительно мирный до этого Лондон всю чернь своего нутра.
В секундной передышке, увернувшись от очередного заклинания, Дора осматривает своих коллег. Они устали и вымотаны. И времени просить о помощи просто нет, поскольку тут даже секунд на отдых нет. От одного заклинания увернулся и буквально тут же летит второе.
- Тонкс, сзади!
И это последнее, что метаморфиня успевает услышать, а позже и заметить. Красный луч вонзается аккурат меж позвонков чуть ниже лопаток, заставляя согнуться, искривиться и осклабиться от боли, а затем упасть, параллельно этому пытаясь ставить защитные чары. Далее всё как в тумане. Кто-то пытается помочь, его, да и её – прикрывают. Отряд пытается, непонятно как, пятиться назад, искать хотя бы угол, стену, из которой не может вылететь заклинание. А таких углов нет. Кто-то падает рядом. Где-то слышаться крики. Скорее интуитивно, нежели осознанно Тонкс выбрасывает руку с палочкой, частично отводя очередное заклинание, а в этот момент в другую руку больно жалит другое, судя по тёплой жидкости, режущее. Рука немеет, ноги слушаются слабо. И спустя какие-то считанные минуты девушка без сил падает на пол.

Порт встретил противным запахом сырого сгоревшего дерева. Кругом идёт пар от уже догорающих зданий. Авроры, аккуратно переступая через доски, начинают расходиться. Сейчас они идут парами. И они опоздали. Это стало понятно тогда, когда прибыв на место, маги не услышали не выкриков, не заметили отблесков от заклинаний. Бой окончен и, самое ужасное, явно не в их пользу. И больше всего сейчас эти мракоборцы боятся найти тела своих павших товарищей.
- Стивен, ещё один, - аврор слегка приподнимает полы прогоревшей куртки, - из Азкабана, ублюдок.
- Это не наши, ими потом займутся и тут ему самое место. – Отвечает командир, медленно идя вперёд, к разрушенному зданию.
Оно пострадало больше всех, видимо, там была главная битва. Жестом указывая направление, он движется дальше.
- Скинделл. Хороший был парень, - ещё один молодой аврор приносит палочку и не до конца истлевшую семейную фотографию, по которой он и узнал убитого.
- Идём дальше. Должен же был хоть кто-то выжить.
Отряд идёт вперёд, входит в разрушенное здание. В нос сразу бросается запах сгоревшего мяса, притом сгоревшего заживо и никому неизвестно, кого постигла такая ужасная и мучительная смерть. Рядом ещё кто-то, судя по нашивке на мантии – аврор. И около него несколько трупов.
- Ребята, осмотрите всё. – Мужчина садиться на, бог его знает как, уцелевший стул, достаёт трубку, закуривает.
Смотреть на тех, с кем он бок о бок сражался на протяжении нескольких лет – невыносимо больно. Поэтому пусть лучше уж молодёжь ищет. Да, в этом плане он жалеет себя, обрекая вчерашних стажёров искать изуродованные тела коллег.
- Сэр, там жив… - Молодой парнишка словно подавился словами, машет в сторону, а сказать не может.
- Кто жив?
- Аврор Т-т-т-т-т…
- Тонкс? 
Юнец кивает и Стивен, отшвыривая трубку, несётся вперёд, к столпившимся вокруг парням.
В импровизированном круге в центре лежит Тонкс. На руке буквально до кости рана, сильный кровоподтёк на щеке, лицо почти всё измазано кровью, рана на шее, мантия, почти вся обгоревшая, сквозь неё просматривается привычная для глаз майка, только уже не белая, а ало-серая. Вокруг – огромная лужа крови. Даже не верится, что столько может вытечь из человека.
- Если и её… - раздаётся в гробовой тишине.
Стив не верит. Он не может поверить, что такое могло произойти. Нет, эту особу трудно убить, не зря она стажировалась у Грюма, не зря он с ней буквально на равных общается, он ведь почти никому этого из коллег не позволяет. Мужчина наклоняется, прикладывает пальцы к шее, по началу одёргивает, затем вновь прикладывает. Он и не думал, что кровь может так обжигать. Аврор замирает, вслушивается, напрягается. Кажется, мир замер. И вдруг вена на шее медленно, еле уловимо вздымается и столь же медленно опадает.
- Срочно в Мунго! Она ещё жива. – Стив вновь смотрит на раны, виднеющиеся сквозь порванную мантию. – Ещё можно спасти.
Он осторожно прикасается к щеке, даже не надеясь, что девушка придёт в себя. Слишком неправдоподобной кажется такая возможность.
- Дора, ты держись только.
Несколько более крепких авроров поднимают метаморфиню, осторожно перекладывают на наколдованные носилки.
- Тут ещё несколько выживших.
- Всех срочно в Мунго!
Отряд аппарирует. быстрее добраться до больницы просто невозможно. Там, словно по мановению палочки, уже ждут дежурные сёстры. Да, теперь и там дежурят сутками напролёт. Несколько колдомедиков подлетают к Тонкс, одна из них всматривается в лицо, а затем на пару секунд замирает в немом крике. Вокруг начинается буквально хаос. Засуетились все, а авроров просят пройти к входным дверям и оставаться там, или же возвращаться на работу.
- Я сейчас… Надо позвать заведующую. – Девушка бегом удаляется по одному из коридоров в поиске Андромеды, чтобы сообщить той ужасную новость.
- Кэтрин... что там такое? - Андромеда стоит недалеко от дверей и разумеется, она уже заметила эту суматоху.
- Андромеда, Вы должны это видеть...

Отредактировано Nymphadora Tonks (2013-12-17 21:59:19)

меня просто понесло...

Колдомедик взмахивает палочкой, что-то усердно смотрит, затем поворачивается к заведующей и на одном дыхании, чтобы лишний раз не задумываться, произносит:
- Тяжёлое состояние. Большая кровопотеря, сломаны три ребра, правая рука, видны чёткие следы от круциатоса и не одного, множественные резаные раны, большинство глубокие, так же… - Генри на секунду запнулся. – Так же следы от парализующего, задет позвоночник, возможно повреждена сетчатка и Ваша дочь надышалась какой-то горячей дряни, так что, ожог лёгких средней тяжести.
Пробуждение от адской боли – самое ужасное, чтобы может приключиться вообще. Хотелось кричать, рвать и метать, а вместо всего из-за почти мёртвого состояния, чего уж тут душой кривить, из груди девушки вырвался лишь слабый, но полный мучений дикий стон. И кашель. Нечто, поскольку сама Токнс не в силах даже головой пошевелить, или приоткрыть глаза, вот это нечто буквально отрывает итак слабое тело от кушетки и девушка заходится в приступе кашля. Дышать неимоверно трудно, каждый вдох словно борьба, впрочем, это и есть борьба за ценный глоток воздуха. Нестерпимо хочется пить, а ещё до Тонкс как-то доходит, что ей болит всё, кроме ног. Хотя, всё могло перепутаться и смешаться в хаосе мучений от полученных ран. Наверное, лучше было бы оставаться и дальше без сознания. На губах какой-то противный вкус… Всё же, быть может, её нашли и сейчас она в Мунго, где за неё борются колдомедики. А иначе-то и быть не может. Вряд ли на том свете есть какие-либо вонючие и невкусные отвары. Метаморфиня вновь заходится в кашле, а внутри такое ощущение, словно с кашлем отваливаются куски лёгких. И эта боль…. В жизни Тонкс так сильно не перепадало. Были случаи, да. Но чтобы настолько – никогда. Всё бывает впервые, но лучше, чтобы не было.
Новая волна боли и пальцы буквально скребут по кушетке, а во рту ощущается привкус крови, которая тоненькой струйкой стекает по щеке вниз, к изголовью.
- Андромеда, внутреннее кровотечение, - констатирует Генри, отмечая про себя, что, возможно сейчас начнётся ухудшение итак нестабильного состояния девушки и что действовать надо неимоверно быстро.
Вновь стон, грудной, глухой, тяжёлый, Дора сильнее сжимает край кушетки и изо рта вырываются слабые, еле слышные слова:
- Больно… очень…
И они тонут в новом приступе кашля.

Отредактировано Nymphadora Tonks (2013-12-18 07:15:51)

Состояние прострации, бездны, или же наоборот, света в конце туннеля. Тонкс так и не может понять, что она ощущает. Боль становится более монотонной, но по чуть-чуть унимается кашель… Или это уже стало привычкой… Кто-то крутится рядом. Нет, Дора не видит никого, сил открыть глаза попросту нет, да и там, в том полуразрушенном складе она не могла увидеть с открытыми глазами, всё расплывалось и сливалось воедино. И это всё пренеприятные последствия ослепляющего, которое, к счастью, было ею же отчасти блокировано. Остальное? Дора пытается понять, что происходит, но мыслей нет, вокруг лишь боль и вдруг, словно какое-то чудо, боль проходит.
Из груди вылетает более лёгкий, нежели раньше, стон. Облегчение… Но надолго ли? А что будет дальше? Вопросы, вопросы и ни одного конкретного ответа. Дальше будет то, что будет. Но и эта мысль не долетает до разума. До него сейчас вообще мало что способно достучаться. И какие-то голоса… Наверное, это наваждение, мираж и галлюцинация истерзанного мозга и тела. Впрочем, всё это будет известно, но позже.
Придти в себя метаморфиня больше не пытается, слишком неудачным было первое пробуждение. И если сейчас боль ушла, то самое последнее, чего хочет Тонкс, чтобы она возвращалась. Очнётся она, когда очнётся.
Да и девушка, по правде говоря, себе сейчас толком не принадлежит, хотя прекрасно ощущает какой-то холод, внутренний, или же это где-то там, за пределами тела… Но холодно. И этот противный вкус на губах. Хочется от души отплеваться от всей дряни, которую, возможно, вливают в горло. Но на это надо слишком много сил. «Ишь ты, размечталась», - подсознание буквально насмехается над беспомощностью тела, души и разума. Хотя нет, не все силы остались где-то там, позади, далеко-далеко. Неосознанно Дора пытается сжать руку. Наверное, эту попытку совершают все, кто пытается держаться за волосок жизни. Наверное, и более вероятно, это всего лишь нервные окончания шалят, позволяя со своего барского дозволения слегка согнуться пальцам на руке. А может и нет. И Мерлин, как же хочется, чтобы эту руку кто-то держал, чтобы это был своеобразный мост....
Дыхание аврора ровное, лишь изредка срывается, то учащается, то замедляется, но в целом – ровное и монотонное. Хотя дышать по-прежнему больно, но не так сильно, и изредка проскальзывают хрипы, надрывные вдохи. Но это лишь изредка, а не так, как было когда-то раннее. Время… Оно растянулось и превратилось в путаницу. Но и это уходит на какой-то второй план. Впереди пока что чернота и что-то ещё… Но вот что… Вновь вопрос без ответа.
Тонкс собирает по крупицам силу, многим даже странным кажется, что в этой молодой, неуклюжей девушке так много этой силы, словно внутри просто родник, пытается что-то сказать, но тоже тщетно. Она даже не понимает и не осознаёт, получилось, или нет. Скорее всего – нет, не в этом состоянии. Или же, быть может, на свет вырвался какой-то шёпот, или же просто шевелились губы. И ведь это тоже можно списать просто на нервы.
Аврор сама такое наблюдала, особенно, когда проведывала коллег, получивших тяжёлые повреждения. В любом случае, результат попыток виден лишь со стороны, а не изнутри.
И всё же, где-то холодно, не в душе, где-то снаружи…

Отредактировано Nymphadora Tonks (2013-12-20 00:26:20)

Странное ощущение, странное чувство, странные мысли… Стоп, последних нет точно. Хотя сейчас всё странное, или не сейчас? Тонкс ничего не чувствовала и ничего при всём желании не смогла бы назвать странным. На это ни сил, ни чего-либо вообще не было. Слова она была патронусом, или чем-то, что не имеет тела. Свободным… Вот, вот точное слово, которое проскочило в голове у аврора. Свобода. Но от чего? Вообще, почему она? Странно… Тоже верное слово… А ещё Дора что-то чувствует… Тоже что-то странное… Тепло какое-то… Откуда взяться теплу? Непонятно. Во всём надо разобраться. А как? Вопросы наваливаются снежным комом, а ведь сейчас всего-то лето. Или не лето? А что же?
Тонкс не понимала своего состояния, впрочем, что может понимать человек в таком состоянии. А какое состояние к слову? Плохое, как-то явно не такое. Перед глазами проплывали картинки боя, а что потом? Потом она падает а дальше… Дальше неизвестность. Метаморфиня где-то, вокруг что-то, а где и что – другая история. В голове всё спуталось. Зато нет боли. Да, этот факт аврор замечает явно не первым, хорошо хоть, что не последним, но замечает а это – главное. Только вот почему нет боли? Может, смерть? Нет, нет, вряд ли… Дора пытается сконцентрироваться, или даже нет, тут надо сказать и проще и сложнее. Метаморфиня просто пытается. Выходит слабо. Хотя выходит и это тоже не так уж и плохо, скорее – замечательно.
Сквозь какую-то пелену раздаются голоса. Насколько помнит себя Тонкс, трупы говорить не могут, а с того света, чтобы рассказать, как там, ещё никто не возвращался. Выходит, она на свету этом, скорее всего, в Мунго. А если там, или тут, в общем в госпитале, то рядом должна быть мама. Уж кто-кто, а Андромеда, будь даже дома, узнав, что дочь в полной заднице, а иначе-то не назовёшь, тут же примчится.
- Эй, Андреа, мне кажется, она приходит в себя. Позовите Андромеду, и быстрее.
«Андромеда… Это куда лучше, чем Нимфадора… Мерлин, почему такое ужасное имя?» - Тонкс пытается облегчённо вздохнуть, но этого не выходит. Аврор сумела расслышать всего-то имя, но какое же это имя дорогое… Зато остальное всё как в тумане, или даже хуже. И зачем звать маму? Впрочем, неважно, раз мама тут, то всё будет хорошо.
В порыве какой-то непонятно какой радости, сквозь слабость девушке удаётся сжать руку, только вот надо ли на это тратить силы? Наверное, да.

И вот кто придумал тьму? А вообще, глаза открыты? Вроде да…
Внутренний диалог продолжался какое-то время и его целью был определить, что чувствуется, что видится, что вообще можно сделать. И эта попытка, как и другие, зашла в тупик. Что-то, может, и чувствуется, но вот что – загадка. А зрение… Про него вообще пришлось на какой-то время забыть, поскольку кругом тьма, непроглядная и слишком липкая что ли, в таком мраке утонуть можно. И ещё страх. Конечно, мама умеет возвращать с того света, лечить и так далее, но всё же, что будет, если действие этого заклинания снять не получится? Это же будет катастрофа всемагического масштаба.
Дора попыталась пошевелиться, но нет, и это сделать невозможно. Всё тело скованно и остаётся ждать разъяснений, пояснений и наставлений. Хотя можно попытаться вспомнить, что за «добрый» придурок зашвырнул заклинанием. Вообще, что там было? Тонкс, напрягшись, смогла припомнить лишь то, что вокруг был огонь. В том помещении горело всё, что могло гореть, да и то, что не могло, тоже пожиралось адским пламенем. И внутри этого жаркого ада бегали авроры и преступники. А ещё пахло солёной водой. Да, точно, действие было в порту.
От этого вспоминания захотелось пить, казалось, что море выпить можно, и то, мало будет. Но во рту сухо, а сказать хоть что-то – невозможно.
Нет, в таком состоянии, подвешенном, вообще невесть в каком находиться нельзя. Куда проще обратно залезть в тёмную скорлупу и сидеть там, пока сама не выплюнет. Но нет, только собирается Тонкс обратно уйти в привычное и относительно спокойное небытие, как её просто самым наглым образов возвращают, да ещё, как показалось, не просто как-нибудь, а заклинанием.
«Ох кто-то схлопочет…» - так и хочется почему-то выругаться, наорать, вообще всё разнести в пух и прах. Однако нельзя да и невозможно. Остаётся лишь лежать и слушать. Да, вот именно что слушать Тонкс может вдоволь, даже противно от этого становится.
И где-то рядом слышен голос мамы. Это успокаивает, в отличии от того, что слышится дальше. Ладно – зелья, это ещё ничего, местами противно, местами даже приятно, но вот остальное… С другой стороны, хотя бы становится ясно, чем огрели и какие последствия, теперь хоть гадать не приходится. Хорошо всё-таки досталось, очень хорошо, даже не скажешь, что сильнее попало, а что – нет. Все заклинания буквально «от души и чистого тёмного сердца» какого-то преступника.
Вообще, пока Андромеда говорит, над Тонкс уже колдуют, как метаморфиня успевает заметить, над этим самым горе позвоночником и вновь в отголосках сознания появляется боль, которая с каждой секундой становится сильнее. И ведь даже не заорёшь, да и Тонкс не так уж сильно и горит желанием орать в присутствии мамы, которой итак досталось от одного вида доставленной сюда дочери. Почему-то Доре кажется, что вид этот был скорее мёртвый, нежели – живой.
- Андромеда, ей бы что-нибудь, чтобы боль снять… Просто потерпеть вряд ли получится. – Колдомедик смотрит на целительницу, затем вновь переводит взгляд на пациентку. И без вооружённого взгляда видно, что той явно не сладко приходится.
«Уже хоть что-то…» - не без какого-то отчуждённого удовольствия отмечается Тонкс, когда боль на какие-то секунды спадает, но вскоре возвращается с явным настроение отравить жизнь барахтающейся на грани Доре.

Любишь кататься, люби и саночки возить. Вот и тут так. Коль пошёл работать арором, то привыкай и к заданиям и к ранениям и к таким вот лежаниям в больнице.
Хотя порой Дора жалела, но совсем чуток, о своём выборе. Моменты такого раскаяния наступали тогда, когда появлялась мама и когда приходилось пить все эти гадости. Притом мама обязательно сейчас либо выговорит, либо ещё чего хуже, но учудит. Просто так она Тонкс не оставит, это факт.
Впрочем, это дело дальнее, а сейчас после совсем уж непродолжительной беседы какой-то целитель продолжает орудовать над Дорой, вынуждая её терпеть боль. В общем, обыденная ситуация, в которой бывают многие авроры, особенно сейчас, когда преступников пруд пруди, а самих защитников порядка остаются десятки, если не единицы. Поэтому рисковать надо и подставляться под заклинания приходится.
Колдомедик, вымучив Дору и завершив свою часть работы, спешно и быстро покидает палату. Задерживаться тут после разговора с мамой он явно не будет.
А пальцы ног всё же шевелятся, значит, мучения не прошли даром, а возымели нужный эффект. Наверное, мама довольна, но что-то подсказывает Тонкс, что это пока. А вот потом будет разбор полётов.
И наконец-то кто-то, разумеется, с подачки мамы, даёт воды. Всё-таки дождалась метаморфиня этого момента, правда вот с тем, чтобы как нормальный человек, огроменными глотками осушить стакан, справиться куда труднее. Что и говорить, сил нет почти что ни на что. Словно их всех высосали. А может, так оно и есть? Тоже вполне возможно.
Но на этом процесс лечения не закончен. Это скорее лишь начало длинного долгого пути. И раз шаг сделан, то почему бы второй не сделать, а затем и третий?
Андромеда спрашивает про какую-то мазь и тут хочешь не хочешь, а сказать «да» или что-то близкое к этому «да» надо. Да даже если и не скажешь, всё равно от мазей это не остановит.
И, как и говорила мама, действительно начинает щипать, даже больше чем щипать. Эту повязку хочется сорвать, зашвырнуть в лицо тому, кто её нацепил… Правда это будет уже слишком. Так что терпеть приходится, в который раз терпеть и вспоминать поговорку: «любишь кататься, люби и саночки возить».
«Ещё и пить гадость всякую….» - в какой-то момент хочется убежать прочь, вот просто вскочить и убежать. Но это невозможно. Так что приходится стоически выпить это нечто, что называется зельем и ждать того, что дальше будет. А там вновь: зелья, зелья, зелья.
- Так… – Дора слышит, как закрывает дверь, однако неудаляющийся голос мамы говорит о том, что она рядом и что сейчас, скорее всего, разразиться тирадой о том, что опасно быть аврором. – Мам… - голос слабый, еле слышный, буквально «неотёсанный», но он есть, значит, можно и возразить, - кажется, я так уже донельзя этих самых схлопотала….

«Ну хоть чаем, а не дрянью какой-то», - Дора слегка улыбается, радуясь, что на сей раз пичкать всякими невкусными зельями не будут. Всё таки мама умеет быть доброй. Только жаль, она ушла. Впрочем, если ушла, то появилось время поразмыслить о том, как Тонкс здесь оказалась. Тем более, как сказала мама, тут ещё и Стив… Да, он аврор, и если ещё и он сюда угодил, то дело оборачивается не в пользу добра. Вообще, что может обернуться в его пользу, когда на маленький отряд авроров нападает втрое больший отряд преступников, да ещё и поддержка им почти из всех щелей лезет.
Тонкс тяжело вздохнула. Вернуться в работе она сможет не раньше этой самой пары дней, которые посчитает необходимыми для восстановления. Так что Дора просто так из Мунго не убежит. Да и куда бежать, если зав.отделением настигнет если не у порога палаты, так на пороге дома? Не спать же на улице….
Зато есть время для отдыха, поскольку последние недели две этого времени, равно как и отдыха, категорически нехватало. То одно задание, то с него сразу на другое, то домой аппарируешь, и тут же вызывают. И приходится, не заходя в коридор, вновь отправляться в штаб.
«Вот ещё бы эту гадость с глаз сняли», - полумечтательно подумалось Тонкс, как это действие свершилось, словно мысль материализовалась. Вообще у метаморфини всё, что было связано с лекарствами, настойками и зельями именовалось гадостью, так что мама не особо обижалась, привыкла уже.
- Теперь хоть что-то можно разобрать, - еле слышно произносит Дора, слегка вертя головой.
Разобрать можно, но довольно мало, поскольку в палате достаточно темно. Шторы никто не открыл, что, наверное к лучшему. Поэтому, даже если внять поговорке «без ста грамм не разберёшься» и найти эти сто грамм, разобраться всё равно будет трудно и даже труднее, нежели без них.
Тонкс точно различает силуэт целительницы, которая, удовлетворивись состоянием метаморфини, садится рядом на стул. Как услышала Дора, девушку зовут Кэтрин и если это так, то это пожалуй та самая сотрудница, о которой так лестно отзывается мама.
- Что там с этим парнем, с Ломаном?
- Ушибы, ссадины, сотрясения… Ваших сюда в последнее время мало привозят, - как-то странно произнесла девушка, заставив слегка внутренне насторожиться Тонкс, - чаще одного-двух в день, не более…
- Наших обычно на кладбище увозят, - достаточно спокойно и еле слышно произнесла Дора, - у нас сейчас аврал просто, даже новичков не щадят, буквально в эпицентр поединков бросают и на задания…
- Ладно, не думай пока об этом, отдыхай.
Целительница поправляет подушку, сама же умащивается на стуле. Тонкс же устало прикрывает глаза и почти тут же засыпает.

Отредактировано Nymphadora Tonks (2014-02-04 21:12:02)

- Да могу я двигаться, могу… Но с определённым трудом.
Из опыта, весьма порой горького, Тонкс знает, что все действия в этом дрянном мире имеют свои последствия. К счастью для неё, её кто-то вовремя притащил сюда и она жива, а боль от движений – плата за свою неосторожность на месте боя. Впрочем там не до осторожности было дело. Дора смотрит на манипуляции матери с чаем, в который раз отмечая, что там скорее больше настойки, или какой другой дури, нежели самого чая. Ну и чёрт с ним, главное, можно хоть что-то выпить, а позже, по обещаниям мамы и поесть. Притом услышав про еду, желудок метаморфини начинает жалобно урчать, словно котёнок, которого вышвырнули в подворотню.
- Мам, слушай, - Дора на секунду замолкает, готовясь мысленно к тому, что после своих слов ей придётся выслушивать длинную тираду про профессию, про жизнь и про то, что нехрен соваться в самое пекло, мол, есть мужики, вот они пусть и лезут. – Ты же понимаешь, что тут меня с неделю, как остальных, не удержишь… Так что давай без причитаний о том, что у меня опасная работа и далее по списку. Это я итак прекрасно знаю, равно как и то, что подыхать, как большинство авроров, не собираюсь, поскольку у меня есть ты. Договорились?
«Мерлин, только чтобы она просто кивнула, или сказала да и не более», - Тонкс по маггловски скрещивает под одеялом пальцы на удачу, хотя последняя тут почти что не поможет.
Кроме того, хочется узнать, что с остальными, но девушка попросту боится тирады о работе, поскольку банально выражаясь, достала мама с причитаниями. Нет, разумеется Андромеду можно и нужно понять, только и ей понять надо, что выбор уже сделан и дороги назад уже нет. Да и Тонкс добилась своего, кроме того, она действительно успешный аврор, правда местами неуклюжий и «лажающий», но только уж точно не в этом бою, из которого мало кто выбрался живым.
- Мам, много у тебя клиентов с нашего горячо любимого аврората?
Надо хоть что-то спросить, а кроме как банальной старой песни о главном, да и о делах семейных вопросов в голову не лезет. Хотя, конечно, можно узнать, что попало и прилетело в метаморфиню. То, что там было круцио это факт, ослепляющее – тоже, наверное и парализующее. А ещё пару долгих дней, которые будут тянуться вечность придётся терпеть экзекуции колдомедиков по снятию непростительного. Зато потом можно будет с почти чистой совестью убраться восвояси, пардон, в аврорат.
Дора слабо, поскольку силы не до конца вернулись к метаморфине, сжимает мамину руку, слегка улыбается. Да, чтобы не случилось, Тонкс будет улыбаться, порой это даже похоже на сумасшествие, а порой это донельзя веселит. Двояко в общем получается. Хотя сейчас улыбка счастливая, особенно от вести, что на сегодня мучения окончены. Вот бы ещё мама отдохнула, так вообще было бы всё замечательно.

прости, что мелкий пост

Как всегда и в который раз без тирады не обошлось, поэтому Дора лишь устало прикрыла глаза. Хорошо хоть, что мама не всё знает и не обо всём, а то её бы сердечный приступ хватил.
- Мам, - Тонкс тяжело вздыхает. – Я не могу тебе этого обещать лишь попросту по той причине, что нас, видавших хоть что-то, более-менее опытных, остаётся меньше и меньше. Так что, с новичками лучше, чем без них. А выступления… Ты же прекрасно понимаешь, это работа, это приказы, которых я не имею права ослушаться лишь потому, что не хочу или чего-то там боюсь. Это приказ, и я обязана его выполнять.  – Метаморфиня заходится в кашле, затем, как говорится, передохнув, продолжила. – И со Стивом у меня деловые отношения, да и вполне вероятно, что это с его помощью я тут оказалась, раз он прекрасно знает, что я тут. У нас очередной разгул преступности наметился... При том кроме этого ещё и более опытных авроров умело убивают
"Чтобы только до меня очередь не дошла..." - проносится в мыслях и Тонкс гонит эту мысль куда по дальше.
Дора медленно приподнимает подушку, принимает полусидячее положение, поскольку так она хотя бы на мать может смотреть не снизу-вверх, тяжело вздыхает. Правду матери лучше не знать, впрочем она итак прекрасно догадывается, что сейчас творится в аврорате, да и в мире. Смерть бродит везде, заходит в любые дома, даже в Мунго теперь это частая гостья.
- Мааам, можно я тебе всё-всё расскажу потом, а? Не хочу сейчас ни о чём думать.
Тонкс потянулась к чаю, чуток отпила и вновь улыбнулась. Всё же нет ничего приятнее, чем видеть рядом дорого и самого родного человека. Правда метаморфиня сожалела о том, что видеться приходится вот в таком, не пойми каком, состоянии. Но это всё же лучше, чем ничего.
Дора устало прикрыла глаза. Сил ещё было недостаточно чтобы слишком сильно активничать, приходилось каждый раз унимать свой пыл, привыкать к тому, что сейчас лучше лежать.
- Мам, если там пациентов не много, не уходи, а?