Страх. Одиночество. Слабость. Все эти чувство стали для Сансы Старк постоянными спутниками.  Она бы рада завести рядом человека, которому доверяет, но это не возможно. Дженни Пуль нет уже давно, а все ее служанки меняются чаще, чем ночной горшок. Санса успела понять, что Королева ей не друг, но это понимание было странным. Как вот взять и разочароваться в человеке, который был твоим идолом?  Но эти мысли не занимали рыжую голову, когда она сидела в Бальном зале королевы. Ей было просто страшно и девушка хотела закрыться в своей комнате. Слова Серсеи ее напугали. Понимание того, что бой может быть проигран – заставляло ее дрожать, и она еле сдерживала слезы. Вокруг сидели женщины и плакали, молились. Кто-то был в септе. Королева удалилась несколько минут назад, а шуты  развлекали всех, по указанию северянки. Санса нервничала из-за того, что Серсеи все нет. Ей не хотелось сидеть на помосте самой. Девушка даже не знала, что ей следует говорить и как себя вести, но она старалась походить на маму.
- Ступайте к себе в комнату, милая Джонквиль. Запритесь – и вы будете в безопасности. Я приду к вам, когда битва кончится.  – прозвучал знакомый шепот и Старк вздрогнула. Она не ожидала увидеть рядом сира Донтоса, но он воспользовался моментом и подошел к ней ближе. Санса посмотрела на него, а потом быстро отвела взгляд в сторону шутов. Его предложение ей очень нравилось. В комнате она сможет расслабиться. Да. Именно так и следует поступить. Вот только слова Серсеи звучали эхом в голове «вонючая свинарка всякому покажется столь же желанной, как ты, дорогая.» Девочка вздрогнула и покосилась на Иллина Пейна. Теперь Санса не была уверена в том, какая участь хуже, но этот безмолвный палач тут и если с Джоффри что-то случиться, ее тоже не станет. Но все же была надежда. Она тут не совсем одна у нее есть сир Донтос. Когда-то он был рыцарем, а отсутствие плаща еще ничего не значит. Он ведь может ее защитить? Санса была готова молить Богов, чтобы Донтос ее защитил от всего. Больше никого ведь нет. Но в нем от рыцаря ничего нет. Он напился на Дне Рождения короля. Совсем из ума выжил. Нет, он ее не спасет.
Идти по залу медленным шагом – было огромной мукой. Девочке хотелось сорваться с места и бежать в свою комнату, намертво запереть дверь и залезть под одеяло. Если бы она была в Винтерфелле, там бы ее даже стены защищали. Замок большой и очень хорошо охраняется. Северяне сражаются до последнего. Ее бы замок никто не проломил. И Роб не прятался бы под юбкой мамы.  Но Королевская Гавань – это не Винтерфелл. Смерть брата она будет оплакивать, а смерть жениха - ей принесет облегчения. Но Робб сильный, он не умрет. Никогда. Санса медленно проходила мимо женщин и старалась подбадривающее улыбаться. Им не стоит знать, что Королева их бросила, а будущая Королева напугана до потери сознания. Когда-то они станут ее подданными, и они должны быть уверены в ее покровительстве. Если бы Серсея не ушла и выпила меньше вина, она бы тоже так сделала.
Дойдя до винтовой лестницы, девочка не выдержала и все же побежала наверх. Ей хотелось как можно быстрее попасть в свои покои и запереться. Там она сможет дать волю страху. Там за ней никто не будет наблюдать. Там будет хорошо. Старк бежала так быстро, что у нее закружилась голова и сперло дыхание. Кажется, она пробежала мимо какого-то стражника. Но не важно. Главное что вот уже пару ступенек и лестница закончиться, а потом всего пара шагов и ее комната. Но как только девушка почувствовала под ногами поверхность, которая не предвещала ступенек, она остановилась немного отдышаться и увидела перед собой Джоффри. Внутри все охладело. Первым что пришло в голову – это воспоминание о том, как он попросил ее поцеловать его меч. Она бы охотно последовала примеру Арьи и выкинула бы его в реку. Хотя бы в Черноводную. Ей хотелось сделать ему больно. Ударить так сильно, как били ее его рыцари, но вместо этого ее руки сжали  платье, она наклонила голову и склонилась в реверансе:
- Ваше Высочество, - голос звучал уверено, но устало и с одышкой. Санса тяжело дышала, и ей было трудно стоять, потому что кружилась голова. Присутствие Джоффа именно тут – предвещало что-то не хорошее. Но он был сам, без своих верных рыцарей, это внушало надежду, что на это не последний момент ее жизни. Но было страшно. Принц Баратеон наедине куда страшнее, чем с кем-то в компании. Там ему хочется просто посмеяться, и его сдерживают взгляды, а тут…
Когда-то она его любила. Очень. Он казался ей тем человеком, о котором рассказывал отец, повествуя истории сражения с Королем. Он ведь его сын, он должен унаследовать что-то от отца. Но в нем так много жестокости и он не держит своих слов. Джоффри обещал помиловать ее отца, но не сделал этого.

Пост от Сандора Клигана

Неведомый кричал совсем как человек, когда огонь лизал его бока, поджаривая Сандора в его тяжелых доспехах. Он не мог нахлестывать коня, удерживая поводья в зубах и обеими руками размахивая мечом, разя людей Станниса Баратеона, желавших схватить Пса короля Джоффри.
Рыцари по-умнее давно не совались к братоубийце, но разная мелюзга из межевых рвалась к Сандору, скользя в крови предыдущих желающих, надеясь сорвать куш всей жизни и, возможно, заслужить шпоры, кто знает. В борделях Нижнего Города болтали, что Станнис объявил за голову Клигана большое вознаграждение, почти как и за голову Джейме Ланнистера, обвиняющегося в измене короне, и это льстило Сандору больше, чем лживые стоны шлюхи, которую он взял после в ее комнате наверху трактира, пропахшего дымом.
Дымом пахло и теперь, но его перебивал запах крови и паленой плоти. Эти запахи сбивали с толку Неведомого, доводя Клигана до исступления. Он позволил оттеснить себя к самому горящему кораблю, и теперь видел краем глаза пламя за своей спиной. Его удары уже были больше механическими, тело само взяло на себя управление, потому что мозг бился в путах застарелого ужаса.
Нет, Григор, нет!.. Григор, нет!...
Один из нападавших схватил коня под уздцы, и Сандор едва успел взмахнуть мечом и отрубить руку, но Неведомый уже встал на дыбы, сверкая глазами... Из его ноздрей хлопьями летела пена, и поводья скользнули по губам Сандора, обдирая их...
Неведомый бил передними копытами в воздухе, круша черепа людей вокруг как гнилые пентошийские орехи, и Клигану оставалось лишь наклониться к самой гриве коня, сжимая коленями его бока.
Конь прыгнул так, как будто желал перескочить Черноводную, и Сандор едва не вывалился из седла, но в последний момент схватилсяь за поводья. Латная рукавица не ощущала кожи повода, но Неведомый, вновь почувствовав жесткую руку хозяина, встал как вкопанный, перемахнув через нескольких нападавших.
Клиган развернул коня, одновременно поднимая меч, чтобы поквитаться с мерзавцами, но зрелище, представшее его глазам, изменило его планы. Прямо перед ним, возвышаясь на три или четыре человеческих роста, горел корабль. Драконий огонь пожирал деревянную обшивку судна с названием, от которого уцелела только часть "..ди Мар...", с воем голодных призраков.
Сандор глубоко вздохнул, а затем развернул Неведомого вновь и вонзил шпоры тому в замыленные бока. За его спиной разверся ад и Клиган намеревался быть как можно дальше отсюда.
...
Серсея едва скользнула по нему взглядом, когда он появился в Тронном зале Красного замка. Королева была пьяна и удалилась в свои покои, не обратив на него внимания.
Он не был гонцом, а его вид ясно показывал, что к нему лучше не соваться без необходимости. У Пса был только один хозяин, а всем прочим он мог вцепиться при случае в глотку, и с этим все считались. Придворные обходили его, как будто он был одним из тех уродливых драконьих черепов в подвалах, стараясь не встречаться с ним взглядом и не смотреть в его окровавленное и потное лицо. Он вырвал у проходившего мимо слуги кувшин с вином и приложился к горлышку, не заботясь, что вино стекает вниз, на доспехи и щиплет ободранные поводьями губы. Вино было сладким, как женский мед, и когда Сандор опустил кувшин, то почувствовал себя много лучше. Взгляд Илина Пейна, в котором читалось презрение, еще больше улучшил дело. Сандор утер рот и подбородок ладонью и затем положил руку на эфес своего меча, не отрывая глаз от светло-голубых глаз Королевской Справедливости. Он, Пес, не был рыцарем, и потому не боялся палача, рубившего головы высокородным сирам.
Молодого королька не было, как не было и Пташки, и Пес всерьез задумался, не пуститься ли на поиски хоть кого-то из них, но не успел. Двери зала распахнулись, явив короля Джоффри, волочащего за собой, как безжизненную куклу, Сансу Старк. Король швырнул девчонку перед собой так, что та упала на колени, и замер, глядя в лицо Псу.
- Сир, - выплюнул Сандор, размышляя, чем на этот раз Пташка вызвала приступ ярости у молодого Баратеона. - Вашим людям может показаться странным, что вы обращаетесь так с будущей королевой. Лучше отвести девушку наверх, в ее покои. Ей нужно успокоиться. Теперь, когда ваша королева-мать ушла к себе со своими фрейлинами, девице Старк лучше не оставаться одной в тронном зале.
Это то, что он мог себе позволить, практически единственное. Королева-регентша приказала ему защищать своего юного короля и Сансу Старк, и Сандор собирался притвориться, что именно это он и делает. И самым сложным было не смотреть на Пташку.

Отредактировано Pansy Parkinson (2012-10-31 15:53:34)