Металлические набойки звонко цокали по бетонному полу подземного гаража кондоминиума, где жили новоявленные супруги Долгопупсы, недавно отметившие полугодовой срок своего брака.
Миссис Долгопупс бодро спешила к своей машине, прижимая к плечу сына. Шестимесячный Фрэнки, обладатель самого прекрасного характера в мире, сладко посапывал в руках матери, не доставляя ей ни малейших хлопот, и Панси рассчитывала посетить детского колдомедика в Мунго без каких-либо неприятностей, а на обратном пути заехать в огромный супермаркет и прикупить пару вещичек для всей семьи. Именно поездка в магазин и обуславливала выбор в пользу автомобильного движения, а не камина, а еще Панси просто нравилось водить ее маленький фордик на горе всем констеблям Лондона.
Панси поправила ремешок сумки через плечо и, придерживая Фрэнка, принялась выискивать глазами свою машину, напрочь забыв, где она припарковала ее позавчера. Наконец зеленый капот форда был обнаружен в противоположном от лифта углу и миссис Долгопупс направилась туда.
Мужчина, появивщийся в проходе и загородивший ей путь, сначала вызвал в Панси только удивление.
- Эй, мэм, должно быть, у вас полно побрякушек... Давайте-ка их сюда, и кошелек ваш тоже...
У Панси пропал дар речи. Как, ее собираются ограбить в гараже собственного дома? Ее, потомственную слизеринку?!
Она чуть отступила между серым неопределяемым седаном и белым шевроле, приняв воинственный вид и обеими руками закрывая ребенка на руках.
- Пропустите меня сейчас же, а не то вам не поздоровится.
Мужчина, здоровенный амбал, чем-то смутно напоминающий тролля, а потому и Маркуса Флинта, растопырил руки и пошел на Панси.
- Кошелек, леди, и ваши украшения.
Украшения, к слову, на Долгопупс были. Не то что бриллиантовый фамильный гарнитур, конечно, и, предположим, с повседневными цацками Астории Малфой не сравниться, но все же белое золото и сапфиры были ощутимой вещью для семейного бюджета Долгопупсов, и этот подарок мужа на полугодовщину был ценен по многим причинам. Словом, как истинная слизеринка, Панси не спешила расставаться со своим добром.
Она нервно оглянулась, но в гараже никого, кроме них, не было. Не иначе, как по закону подлости, потому что когда в Рождество они с выпившим Невиллом возвращались от Финигана и решили устроить репетицию исполнения супружеского долга в антураже мрачных стен и плохого освещения, соседи ездили мимо с минутным интервалом, а сейчас гараж будто вымер.
- Оставьте меня в покое, - снова твердо заявила она, принимаясь хлопать себя по карманам джинсов и куртки-безрукавки в поисках чего-либо.
Мужика, видимо, это разозлило, потому что он выругался и пошел на Панси. Схватив одной рукой ее за плечо, он подтянул ее ближе к себе, дыша ей в лицо запахом пиццы с луком, а второй рукой сжал ее шею.
- Такая краля... должна слушать, что ей говорят.
Панси в девичестве Паркинсон никогда в жизни никто не называл кралей и она перепугалась уже не на шутку. И, как это часто водилось за Панси в девичестве Паркинсон, страх вылился не в покорность, а в нахальство, как это часто бывает со слизеринцами.
- Отпусти меня, козел! Мой муж и не таких, как ты, на место ставил!
Грабитель мерзко хмыкнул, отпустил шею Панси, накрыл своей грязной лапищей ее лицо и толкнул. Не удержавшись на каблуках и стараясь лишь, чтобы при падении не пострадал Фрэнки, Панси опрокинулась навзничь, больно ударившись о бетон локтем и затылком. Должно быть, на мгновение свет померк, потому что она пришла в себя, когда грабитель уже сдирал с нее джинсы, а рядом, почти соскользнув с ее рук, плакал Фрэнки.
- Нет, что вы делаете, остановитесь, - запаниковала Панси, судорожно молотя мужика кулаками по голове и плечам и дрыгая ногами. Неприятный звук разошедшейся молнии усугубил ее отчаяние.
Она вновь дернулась, пытаясь вырваться, пиная насильника, и он отвесил ей полноценную оплеуху, от которой ее энтузиазм несколько пропал, а затем дернул на себя и первернул на живот.
Панси, у которой в глазах мелькали искры от двух ударов подряд: о пол и от руки нападавшего, потрясла головй, чтобы прийти в себя. В паре футов от нее плакал Фрэнки, который, вроде бы, на первый взгляд не пострадал при падении. Ее сумочка валялась чуть дальше.
Панси вытянула руки, пытаясь ухватить ремешок, змеившийся почти в пределах досягаемости, и тут почувствовала, как узкие джинсы поддались и сьезжают к коленям. Чужие руки обхватили ее задницу, дергая на себя, от чего Панси проехалась подбородком по бетонному полу, но тут же рванулась вперед в отчаянной попытке спастись и все же смогла ухватить ремень сумочки. Запустив руку внутрь, Панси прокляла свое неумение организовать пространство, а также чары незримого расширения. Она наощупь отмела упаковку памперсов, косметичку, бутылочку с водой, коробку с лэнчем, детское кресло, парочку журналов по травологии на тот случай, если у врача будет очередь, газовый баллончик, который так и не стал для нее ассоциироваться с защитой несмотря на все объяснения Невилла, а затем ее пальцы сомкнулись вокруг волшебной палочки.
Она потащила палочку из сумки, чувствуя, как на нее наваливается чужое тело, и когда палочка показалась полностью, завела руку за голову, утыкая ее во что-то тяжелое и сопящее, и тихо прошептала несложное, но очень темномагическое убивающее проклятие, которому ее давным-давно научил Малфой, в то время еще не оставивший попыток сколотить из однокурсников мини-команду пожирателей смерти.
Мужчина обмяк, придавливая ее к полу гаража, больше не шевелясь и не дыша. Панси, извиваясь как змея, выползла из-под тела и на коленях бросилась к ребенку, едва не запутавшись в стащенных джинсах. С Фрэнки, хвала Мерлину, все было в порядке, в отличие от остальных участников драмы. Всхлипывая от нахлынувшего ужаса, Панси поправила одежду, поднялась на ноги и огляделась. В гараже по-прежнему никого не было.
Она перехватила сына по-удобнее и подняла с пола сумочку, избегая смотреть на труп напавшего на нее. С этим надо было что-то делать, но Панси не представляла себе, что именно. Поход в аврорат с чистосердечным она исключила сразу же: малыш Фрэнки не должен навещать свою маму в Азкабане, а именно этим бы все и кончилось.
Но через пару минут кое-что пришло ей в голову.
Долгопупс со всех ног бросилась к своей машине, устроилась на водительском сидении и, уложив Фрэнки на пассажирское кресло в нарушение всех правил, вырулила к тому месту, где лежал труп, постоянно поглядывая в зеркало заднего вида, не желает ли кто-либо нарушить ее одиночество.
Открыв багажник, она отлевитировала мужчину внутрь, приложила много усилий, чтобы уложить его как следует, а затем захлопнула крышку.
Сразу стало легче дышать.
Сказать Невиллу, билось у нее в голове. Он сразу что-то придумает.
Муж казался Панси человеком, спсобным решить любую проблему, и это постоянно подтверждалось практикой.
Она отогнала машину обратно на место и вернулась в квартиру, чтобы умыться и переодеть джинсы: порванная молния не подчинилась Репаро.
Успокоив сына, успокоившись сама и пожалев, что кормящим матерям приходится прибегать к зельям, а не к алкоголю, Панси воспользовалась камином и прибыла к доктору практически без опоздания.
День тянулся как в замедленной сьемке, и Панси усилием воли старалась не думать о теле в багажнике своего автомобиля. Она накормила и уложила Фрэнка по возвращению из Мунго, наскоро поболтала с Дафной по каминной сети, и приступила к готовке ужина. До возвращения мужа оставалось два часа и она очень надеялась, что Невилл не задержится на работе.
То, что им нужно было обсудить сегодня, требовало некоторого времени.
Когда камин загудел на прием, Панси в последний раз бросила взгляд в большое зеркало в спальне, удостоверившись, что выглядит как раз для того, чтобы признаться любимому и, как она надеялась, любящему мужу в убийстве (ничего лишнего, слабо уложенные волосы, нарядное платье, больше похожее на ночную сорочку, слабо прикрывающее кружевом прелести миссис Долгопупс в самых стратегических местах, немного духов, нравящихся Невиллу), и вышла в гостиную, подхватывая со столика фужер и бутылку вина. Свечи и музыка должны были так же подсказать Невиллу, что что-то случилось. А судя по доносящися с кухни аппетитным запахам и блистательному виду жены, что-то по-настоящему страшное.
- Любимый! - чуть выше, чем обычно, воскликнула Панси, приветствуя появившегося мужа и ни слова не сказав о том, что его новый костюм выпачкан слизью Мимблетонии.
- Любимый! Я попала в маленькую неприятность...
Решив не тянуть соплохвоста за хвост, Панси выложила все без утайки, стараясь по лицу супруга определить степень его злости на безалаберную жену, которая вместо того, чтоб отдать материальные ценности, едва не угробила себя, ребенка, и таки угробила какого-то маггла.
- ... И теперь он лежит в багажнике форда. Невилл, что же делать? Меня посадят в Азкабан?
При мысли об Азкабане Панси вздрогнула и в панике посмотрела на мужа. Нет-нет, в Азкабан ей никак нельзя.
Отредактировано Pansy Parkinson (2012-07-19 12:51:12)
