Это было в статусе "неотправленно" так долго и дописывалось постоянно от этого, что не знаю уже что это, надеюсь не ужасно и вот... простите, если плохо и длинно... *переживает очень, волнуется*
Луна сама не знает, как все это произошло. Как судьба привела ее вот к именно этому моменту, в котором она теперь сидит здесь, в этой точке пространства, и отрешенно смотрит в стену слегка улыбаясь миру, себе, воспоминаниям. И там, в этих воспоминаниях, в цепочке их, не последнее, а самое даже первое место, и даже точно первое для мисс Лавгуд место, занимает никто иной, как Драко Малфой. И именно он, после всех этих цепочек причин и следствий, причина ее пребывания здесь и сейчас. И Луна ни о чем не жалеет, что все именно так, но переживает очень. И ждет.
Кофейня Фортескью. Здесь Луне сейчас стало немного грустно, когда она вошла и огляделась. Раньше ей нравилось, что это было именно место для неторопливого поедания мороженого. А кофейня... Это так по-взрослому. Грустно. Но и радостно, что сейчас с ней все в порядке, с ее хозяевами, и это - уже очень уж радостно. Луна снова улыбалась, и заняв уютное место у окошка спиной к двери, тут же оценила красивое плетение стула, даже хотела зарисовать его быстро в блокнотик из пастельных разноцветных листочков, который всегда носила с собой, но вспомнила кто ее сюда пригласил, и подперев голову рукой, подумала, что сейчас это неуместно. А жаль. Но плетение можно и запомнить... Запомнила, сохранить...
Вчерашний вечер, Луна тихо сидит подогнув под себя ногу и что-то читает. И не "что-то", а начертанные знакомые, любимые строчки, но кажущиеся такими иными с завитушками ей не всегда ясными: предложения на французском. Луна смешно хмурится, иногда посматривает на потолок в поисках ответов, помахивает пером рассеянно, а все потому что еще плохо разбирает написание. Буквы так и упрыгивают от нее куда-то в окошко, или расплываются в молочном тумане, когда она пытается их подхватить и понять. Тогда она улыбается и просто пытается догадаться по смыслу уже разгаданных слов или букв. Хитрит, а потом снова пытается понять все по-честному, заглянув в свои записи с пометками так для нее важными, не только потому что знания, а дорогой рукой написанные и исправленные. Драко исполнил свое обещание и занялся ее письменным французским, и Луна не знает скольких закатываний глаз ему это стоило, потому что не всегда их замечает, и сарказм еще не весь научилась разгадывать, но почему-то звонко смеется ошибаясь, не боясь что вызовет негодование или что-то такое. Кажется, Драко не очень это обижает. Она же любит его веселить, видеть его улыбку... Это важнее любого французского. Поэтому ей не кажется, что делает что-то не так или плохо, проявляя не всегда серьезность. Она же учит чуть-чуть для себя, для Драко, чтобы его посмешить, когда путается в простом, и его же порадовать, когда все понимает в сложном сразу. И очень оказывается трудно сосредоточится, даже такой как Луна, о, нет, тем более такой как Луна, когда ты так счастлива. Так невероятно, воздушно, легко, ненастояще и живо, одновременно в крайностях и без границ... И, наверное, а это такая важная составляющая счастья, любимая Луна к тому же. Любимая, кем-то... И не кем-то. Кого любишь очень. Это так звучит все, что точно петь хочется. Луна вроде бы не умеет петь, но последнее время ей очень хочется. Она пела в детстве и папа говорил ей, что хорошо. Но Луна выросла и послушав себя скептически у ручья, куда часто ходила гулять, решила на людях петь поменьше. А лучше вообще не петь. А может она была слишком строга к себе и звуки ручья ей нравилсь просто куда больше. А почему, наверное, любима... Все еще так неясно и непонятно сейчас, даже Луна это понимает, даже в своем безбрежном счастье у нее немного есть воспрития объективной реальности, и она знает, что не всегда мечты сбываются так, как мы этого хотим, но все же все так... Что даже мечтательной, верящей во все светлое и счастливое в жизни, так трудно стало понять, поверить, что все не просто ее какой-то волшебный сон, наделенный нежностью и светом. Тот день, того праздника к годовщине победы она никогда не забудет. Ни тех дней переписки до, ни уже подготовки к празднику, и в особенности тех писем, что тогда получала от Драко, и лица друзей... самого праздника, двора Хогвартса... Луна могла любить, всегда умела и любила, но не так. Совсем не так. Дружески, семейно, но не то все, не та любовь, не когда все, всю свою душу и весь свой мир посвящаешь одному человеку и все что ему важно ты не можешь пропустить равнодушно. И Луна Лавгуд тем более не знала что "так" может быть ответно. Она вполне себе представляла, что можно любить и ничего взамен не будет. И это казалось ей вполне нормальным. Чуть ли не единственным, что может быть. У кого угодно ответно, а она так не умеет. Бывает разве? А все оказалось иначе. Никогда, или не никогда, а счастье есть и такое, какого точно нет и не будет у нее другого, не надо другого. Откуда же тогда мысли про всякое грустное, если все было так безоблачно, и хорошо, и счастливо... К Луне приходили разными способами и точно без ее участия. Мозгошмыги... кто угодно. Ну, еще, конечно, и естественно, люди. Когда ей было страшно и грустно почему-то, одиноко очень и темно, Луна была особо ранима для таких мыслей. Особенно, когда оставалась одна, дома или еще где-то. Ведь когда с тобой те, тот, кто развеет все слухи и убирая пряди от лица, заставляет забывать все что только есть плохого в жизни... Жизнь прекрасна... Но. Пресса очень все усугубляла в момент грустных и печальных мыслей у иногда забывающейся девушки, ей порой казалось, что все это сон снова и снова. И Драко и она. А когда Луна брала в руки газету и испуганно немного читая о всяком сочувствии; о их полной несовместимости; о своих грандиозных планах на древнейшее и великолепнейшее поместье Малфоев, и главное библиотеку!, в которой "несомненно расчетливая мисс Лавгуд надеется найти разгадку или следы давно пропавших существ", как предполагалось в одной статье... Думает об этом всем Луна холодея от кончиков пальцев до макушки. Она не понимает зачем о них пишут такие гадости. Почему вообще их так интересуют они с Драко... Что в них такого нового? Наивно не понимает Луна, ничего не понимает. Но любуется их фотографиями и забывает про все. И прощает всех. Она любит, любит, а он... Просто теперь рядом так непозволительно часто, и она видит его улыбку так часто, что... разве нужно еще что-то для счастья? Знать, что не грустит, иметь возможность развеять всякие неправильные мысли. Никаких мыслей об одиночестве и что все не так. Потому что она, Луна, как бы это самоуверенно не звучало, знает, много знает и хочет чтобы знал и ни в чем не сомневался. И радовался жизни, часто и бесконечно. И даже и без нее. К сожалению, быть постоянно рядом не совсем возможно. Они же еще не семья. Они же. Нет, в этом Луна еще не совсем разобралась, а Драко видно приберегает эту новость для нее потом, а Луна просто живет, порхает вокруг него и ей не нужно их как-то называть. Ей не нужно слов: ни пара, ни друзья, ни похоже какие еще статусы. Какая ей разница, если от слов ничего не меняется... Ведь, когда он рядом, а она с ним, то больше не думает Луна, сразу как это все подумает, вспомнит, осознает еще раз, почувствует, и не думает больше о таких нехороших, неважных, неправильных вещах, как "нелюбимая", "расчетливая", "ненормальная рейвенкловка, вполне себе милая, но", "ей не место рядом с наследником Малфоев ни под Солнцем, ни под Луной: они же как сбежавшая из мира пара, нонсенс и категорически невозможно!"и т.п. Если что-то случится, так тому и быть, а пока она не будет коверкать сплетнями и домыслами хрупкое такое у людей счастье, а только умножать его и дарить его, дарить... Светло и тихо влюбленное счастье, без излишнего энтузиазма, но со всей душой, которая казалось стала больше, просто от того, что можно коснуться кончиками пальцев другой руки. И никогда не хотеть отпускать, а если отпустишь, все равно чувствуешь прикосновение, долго так... Как будто никогда не расстаешься. И тогда, еще в подвале мэнора так хотела спасти, удержать от каких-то шагов в пропасть, личную пропасть Драко, не в подземелье, а в душе... А теперь получается так, что сейчас спасают ее... Когда тебя любят, заботятся - тебя хранят и спасают. Принимать теперь, когда все уже не так страшно, такие жесты, как чувствовать руку в руке и больше не терять ее, ей казалось таким счастьем... И есть счастье. Если бы через прикосновение можно было бы передать всю любовь. И это все путанно так звучит. И так забавно может со стороны, наивные мысли, улыбки, испуганные и радостные. А имя всему этому - Драко.
И вот, вчера вечером случилось то, чего может и ждала после стольких нападок на себя, да, и в общем ей казалось, что что-то просто обязано случиться, а может именно это. Она сама не знает, но ее немного напугало, привело в смятение и одновременно Луна поняла всю важность, нужность, даже для себя, опять же к удивлению откуда и почему все это знание взялось.
Вокруг кухни, где сидела Луна, расширяется темнота, только подрагивающая от ветра свеча, и больше никого нет рядом. Отец уже как неделю в экспедиции, а Луна впервые не поехала, он сначала огорчился, потом порадовался, огорчился, запутался, и все же уехал. Отец так и относился к этому ее новому знакомому, юноше-блондину в новом таком статусе для нее... То пугался, то радовался, смотря в глаза его дочурки, видя, как она порхает повсюду, а потом опять пугался. Уж он то, в отличие от Луны, точно знал, что подвал Малфой-мэнора был тюрьмой. Точно знал... Запутывался окончательно, и просматривая пристально и внимательно все газеты, которые попадали ему в руки, где о них писали, и все пытался понять кто же он такой Драко Малфой и что ему надо от ее дочери и вместе с газетами и их авторами, а так же, возможно, всеми читателями, тоже ломал голову над тем, зачем же это все двум сторонам... Но Луне все это не важно, и это вполне предсказуемо. Если она скажет - отец поймет ее, поверит и примет всё. А пока она не говорит ничего. Она просто живет и счастлива. Она даже не замечает смятения отца. А это о многом говорит.
И вот, вечер. Луне Лавгуд пришло письмо. Письмо с настойчивым выражением пожелания встретиться завтра в кофейне Фортескью. Цель и обоснование встречи отсутствовали. Но Луна и так догадывалась немножко...
Луна подняла глаза и улыбнулась. Опустила взгляд на газету, так быстро оказавшуюся перед ней, снова подняла взгляд и улыбнулась уже только уголками губ. Протянула руку и коснулась легко газеты, придвинув чуть-чуть на себя. На тонком и бледном, почти детском запястье был старый-престарый темно-серебряный браслет с какими-то непонятными знаками в круге, все как любила Луна, странно и загадочно и очень много значений. А еще, ей казалось, что может и Драко понравится такое больше ее обычного выбора. Она нашла этот браслет на чердаке, возможно, даже какие-то фамильные ценности ее семьи, которые постоянно где-то по-лавгудовски находились в самых неожиданных местах. Луна, конечно, могла одеть привычную нелепо-яркую и расшитую бисером фенечку, но ей казалось, что такое Драко иногда нравится больше. А она старалась очень-очень, чтобы ему все нравилось. Даже, когда она идет не на встречу с ним, а... На встречу с немного другими людьми. С Панси Паркинсон, например. Такой совсем не последней девушки в жизни Драко Малфоя. И Луна волновалась. Но почему-то в тот момент, когда она увидела лицо Панси она успокоилась. Не напугалась, хотя надо было бы и было бы это логично, а ей стало тепло и хорошо. Непонятно почему, но стало.
- Здравствуй, Панси... - Луна пристально вгляделась еще раз в газету, так по-доброму принесенную ей Панси, и опять не сдержала теплой улыбки. "Это был хороший день. Очень хороший..." - И это не кошмар. Это мы...
Луна смешалась и покраснела немного. Восприняв основной посыл слов Панси, Луна не смогла сразу найти что сказать. Она чувстовала, что не лишняя. Она видела и знала, что они с Драко очень хорошо тут смотрятся. Вздохнула. Даже голову наклонила, чтобы получше рассмотреть. Но Луна Лавгуд понимала о чем сейчас говорит Панси Паркинсон. И Луна Лавгуд чувствовала себя виноватой... Совсем немножко и так странно, что не сразу объяснишь... Кому-то это покажется нелепым, а она, чувстовала... Потому что никто не заслуживает такого, что не прощают... а ты любишь... а не прощают... так грустно. Она понимала Панси. Неведомыми способами, но понимала и ей было грустно. И до этого было грустно, когда Драко говорил о помолвке, а Луна чувствовала одновременно и его грусть и ее. Не зная обоих толком раньше, Драко начиная узнавать, а Панси совсем до этого не зная, не общаясь, только видя, слыша немного в школе и может порой этого достаточно... И когда получила письмо с просьбой придти, стало так щемяще страшно и как-то так... не объяснишь, а сейчас и тем более.
Луна, со своего первого курса еще, видела Драко и Панси вместе, рядом. Видела их и считала чем-то нераздельным. Просто быть рядом. И быть. Так считала, не особо задумываясь, подсознательно скорее. Луна всегда любила все, что можно и нужно любить. И она любила их... Нет, не то чтобы думала круглосуточно, скорее - так правильно. Не знала о них почти ничего, даже имена могла не знать тогда, но видела их рядышком за завтраками, обедами, ужинами в Большом зале, коридорах и на матчах, поезде и на занятиях, светлую голову и темную голову, и это казалось правильным очень, постоянным. Шутки и сарказм, разный цвет волос, одного цвета факультета, единая жизнь - вместе. А теперь, теперь цвет волос совпал, но правильно ли это? Синий и зеленый тоже неплохо сочетаются вместе. Без синего и желтого (а Луна же любит желтый и подсолнухи) не будет зеленого, это цветовое ненарушимое... А зеленый... ну, понятно почему зеленый важно Драко и Панси и всем. Но вдруг они совершили ошибку, Драко и Панси, и Драко - она, Луна Лавгуд, не нужна? Не потому что плохая, а просто... Не подходит? Что ему стоит простить Панси? А Панси... Ну, иногда люди выходят замуж, потому что им больно видеть, что они не нужны, Панси казалось, что не нужна Драко и вот... Или неужели по тем причинам, что писал Драко? Про Пожирателей и прочее? Но это же грустно так... Или еще по какой-то причине, у чистокровных, совсем правильных и чистокровных все намного не просто, Луна просто не может понять со всей своей наивностью, хотя Драко ей терпеливо так многое объяснял... Может Панси и любит Драко, но выбор свой сделала тоже... А Луна свой. А хотя что Лавгуд может знать и куда она лезет... Но Панси и Драко - правильно. Луна и Драко - правильно, любишь, непонятно, очень любишь, очень непонятно... А там просто правильно. Так казалось Луне. И это очень больно, когда тебе еще и за других неожиданно больно. Она переживала. Но непонятно, не значит неправильно. Непонятно, не значит лишняя. Но, а вдруг все-таки она такая маленькая, растерянная и слишком мало знающая о жизни чистокровных, совсем настоящих чистокровных и вообще может жизни, не сможет быть Драко Малфою, которого и так потрепала судьба и жизнь, верной опорой? А это же главное самое. Куда важнее ее лавгудовских фантазий и даже счастья. Какое тут счастье свое, когда тот, кого любишь, может потеряет свое и не заметит сразу, а потом будет страдать...Может ему нужна проверенная и сильная, полностью своя и родная Панси Паркинсон, которая его знает, его поддержит и никогда не оставит, даже если далеко. Она же такая... Луне очень нравилась Панси, не могла объяснить чем, но считала ее замечательной, хоть и грубой иногда-часто с хорошими людьми, которая обижала и насмехалась над ними специально порой... И над ней... Но Лавгуд понимала ее и поэтому прощала. Она понимала ее. Странно, но. А когда понимаешь людей, их мотивы, просто не можешь к ним относиться плохо, видя какие они хорошие, не в смысле хорошести, а вообще человечески... Как это объяснить? Когда любишь человека, не идеального, уникального и зная это и любя даже именно и за это тоже? Это же так просто и так сложно одновременно объяснить. А идеальных-то людей нет. За то их любишь... Такие были теории у Луны Лавгуд. Любить не за достоинства, а за то, что так отличает, что узнаешь где угодно...
- Общего? - сначала задала скорее вопрос, чем переспросила Луна и быстро перевела тему с непонятного сейчас. - И да, приглашение была моя инициатива... - потупила глаза в стол, - оно такое было замечательное, красивое, я просто не могла... - подняла глаза и серьезно смотря на замужнюю и прекрасную женщину, Луна чувствовала себя ребенком и одновременно такой же взрослой, ну хотя бы немножко больше, чем есть. - Понимаешь, Панси, мне очень хотелось, чтобы Драко не грустил. И он согласился придти. Если у тебя было бы такое приглашение, чтобы ты сделала, если бы был друг которого очень-очень любишь, а он очень-очень грустит?
Луна смотрит Панси прямо в глаза и пытается понять и понимает и не знает что делать и что сказать.
- Общего... - пытается продолжить Луна и с радостью находит ответ. - То, что когда я смотрю ему в глаза я вижу весь мир, а когда улыбается, я считаю что нет ничего прекраснее. Что, когда держишь за руку так спокойно-спокойно, что просто дыхание останавливается... Это может не общее, но я чувствую целостность и нераздельность, только когда рядом, когда... Панси, ты может скажешь, что глупая и просто наивная, и счастье рядом - это не общее и ничего... И может будешь права по-своему, ведь все любят и видят по-разному. Но люблю и очень сильно... - Луна робко не хотела продолжать и так наговорив лишнего кажется. - И все-таки, мне кажется, мы не кошмар, а очень хорошо смотримся на этой чудесной фотографии... И Уизли на Слизерине бы тоже красиво смотрелись, рыжий и зеленый... Это не мои бредовые фантазии, это Драко и я, и я очень люблю его... А он...
Тут Луна опустила глаза совсем вниз и принялась разглядывать салфетку под зубочистками, из которых неудержавшись собрала рядом елочку, ожидая встречи. Кажется, она наговорила лишнего. И не очень доброго для Панси может. Может ей будет очень грустно-больно от этих слов. Ведь каково это, когда при тебе говорят о своих сильных чувствах к человеку, которым так дорожишь и любишь сама... Луне не страшно и очень страшно.