Заброшенная аудитория на пятом этаже наполнилась запахами и едким дымом. Вернее будет сказать, что аудитория когда-то была заброшенной. Аккурат до того момента, как ее обнаружили близнецы Уизли, и она стала одной из их постоянных убежищ. Парты были расставлены по краям комнаты, и только две стояли посередине, образовывая собой довольно таки обширный стол. На этом столе уже во всю кипел котел с какой-то дрянью. Вокруг все было заляпано и перепачкано – то разноцветные кляксы, то где-то рассыпан порошок, то старые пыльные гардины, которые использовались как тряпки. Близнецы не очень заботились о внешнем виде своего «тайного помещения». Вот и сейчас из их котла уже валил пар ярко синего цвета, и пока Фред прыгал вокруг него с палочкой, Джордж рылся в коробках и ящиках.
-Вот черт!
-Что там еще?
-Кажется мы забыли захватить настойку боярышника.
-Шутишь? - Фред поморщился, т.к. довольно неприятный запах их варева уже забил ему все ноздри.
-Увы, мой друг, увы. Придется за ней идти. Она же у нас....эээ...а где мы ее спрятали?
-Твою мать, Джорджи, эта фигня скоро своей жизнью заживет, а ты предлагаешь обыскать весь замок?
Джордж пожал плечами – ну а что ему еще оставалось – и взял свою палочку.
-Ладно, теперь ты наслаждайся этой вонью, а я пойду искать наш недостающий ингредиент.
Оставив брата наедине с котлом, второй Уизли вышел из аудитории, вход в которую был завешан старой пыльной гардиной, и выбрался в коридор.
Так...если бы я был настойкой боярышника...где бы я хотел чтоб меня спрятали? А если бы я был Фредом Уизли, куда бы я спрятал эту фиговину? Дааааа....толку от этого никакого.
Фред еще немного покрутился на месте, почесал голову и побрел в сторону лестницы. Если они в течении часа не добавят последний компонент в зелье, то оно рискует взорваться. Тогда Джорджу точно придется месяц отмывать с себя эту синюю дребедень. И Фред обязательно ему посочувствует, после того как перестанет смеяться до колик.
В замке было довольно пусто – кто-то свалил в Хогсмид,а  кто-то просто наслаждался природой в окрестностях замка. Наверно берега Черного Озера сейчас были завалены покрывалами и жующими бутерброды студентами, которых тянуло на романтику. Сейчас было бы неплохо поиграть в квиддич, но чертова Амбридж запретила все на свете – только подойди к бите загонщика, и тебя тут же сошлют в Азкабан за неповиновение. Ну и режим.
Внезапно гриффиндорец осознал, что поднялся на два пролета выше и теперь стоит на седьмом этаже.
Хм...Ну может быть мы его и где-нибудь здесь спрятали, раз уж ноги меня сюда принесли.
Тайники были натыканы у близнецов по всему замку, и их уже было столько, что иногда, чтобы вспомнить где что лежит, нужно было приложить больших усилий. На каждом этаже у них было припрятано что-нибудь необходимое, оставалось только это что-то обнаружить.
-Доброе утро, мастер Уизли.
-О, господин Николас, и вам хорошего дня.
-Вы один? А где же ваш брат? Небось, опять что-то затеяли, - привидение дома Гриффиндор немного заблестело, и, как показалось Фреду, хитро улыбнулось.
- Ну что вы, Ник, ни в коем случае.
-Я вас не выдам, не переживайте. Кстати, мне показалось, что вы что-то ищите, не так ли?
-Так ли, - заулыбался Фред и сложил руки на груди. - Вы можете мне помочь, Ник?
-Если я не ошибаюсь, одна плиточка отваливается дальше по коридору и направо, - загадочным голосом пропел господин де Мимси и, помахав рукой, полетел сквозь стену. Смотря ему в след, Фред рассмеялся и покачал головой. Все-таки привидения в Хогвартсе знали намного больше, чем говорили. И все же он и вправду помог, т.к. Уизли вспомнил, куда именно они запихнули этот чертов боярышник. Он почти галопом бросился до угла и уже готов был войти в поворот, как услышал судорожное всхлипывание. Насколько рыжий разбирался в воплях, источником их было не привидение, а человек.
Неужели малыша Ронни опять назвали говноедом и он пришел поплакаться сюда?
Фред осторожно высунул пол лица из-за стены – ну просто мастер маскировки. На подоконнике сидела девушка, уткнувшись башкой в колени. Сегодня был выходной, все были одеты в обычную одежду, так что Уизли не мог сказать из какого она дома. Природная жалость, джентельменство и налет героя-любовника заставили его выползти из-за стены, за которой он так непаливно прятался, и подойти к юной особе. Девушка его шагов не слышала, и Фред не знал – покашлять тактично или потыкать ее куда-нибудь. Но она вдруг сама подняла свою заплаканную физиономию и Уизли к своему ужасу узнал в ней слизеринку Панси Паркинсон. Гермиона и Джинни бывало мечтали запустить в нее обездвиживающим заклинанием или постричь ее на лысо, а еще говорили, что она похожа на мопса.
Нуууу.... может когда кривляется или ядом плюется они и похожа на мопса, а сейчас - нормальная вроде девушка...
Фреду семнадцать, так что по девушкам он уже изрядно успел…пройтись? Нет, как-то неправильно. Пообщаться тесно с многими представительницами прекрасного пола. Пафос такой пафос.
- Уизли?.. Тебе обязательно нужно быть прямо тут?
-Для тебя, мистер Фредерик Артур Уизли, Паркинсон. И ты не поверишь, но мне действительно нужно быть именно тут. А тебе вот не нужно, ваши подземелья черт знает где. Или змейка решила вылезть погреться?
Открывать свой тайник Фред не хотел при Паркинсон, даже если ей было на него пофигу. Уйти он не мог, так что придется парню остаться. Уизли стал напротив девушки, облокотившись на стенку и засунув руки в карманы. Девушка плакала, и видимо на этот раз гордость подвела ее, потому что даже его присутствие не остановило этот поток. Мимо воли, Фреду стало ее жалко. Но он не знал что делать – он вообще терпеть не мог, когда девушки ревели как белый кит. Но просто стоять и молчать как статуя тоже было как-то тупо.
-Ну так...что случилось? Снейп признался тебе в любви? Поверь, я бы тоже плакал, случись со мной такое.
Он пытался пошутить, но не был уверен, что Паркинсон восприимчива к юмору.

Что должен делать человек, когда перед ним сидит ревущая девушка? Успокоить ее, узнать в чем дело, предложить носовой платок? А если эта девушка с вражеского факультета и в любой другой момент она бы пульнула в тебя экспелиармусом и не заметила бы – что тогда? Вот и Фред не знал. У него были дела поважнее и интереснее, чем выслушивать сопливый бред Паркинсон и как-то пытаться ее успокоить. Хотя сам факт, что эта «мадам Мопс 1995» может плакать, уже был по-своему необычным. Будь Фред совсем подлым, он бы наверно этим же вечером потешил бы сестру и Гермиону, рассказав, как застал на седьмом этаже Панси Паркинсон, которая ревела как морской демон.
- Послушай-ка меня, Уизли. Это мое место. Я пришла сюда первой и пробуду здесь, пока не... Столько, сколько захочу.
Слизеринка злобно таращилась на него, а потом ее губы вновь начали дрожать и то, что она считала глазами, снова наполнилось слезами. Мерлин, да что ж такое?! Ну почему она не могла пойти поплакать куда-нибудь в другое место?
-Хм? А что ж так, Паркинсон? У вас в Слизерине плакать дело не аристократичное? Наверно тебя загонят, как паршивую овцу, если увидят ревущую. Надо бы такой момент запечатлеть... Схожу возьму у Колина Криви фотоаппарат.
Естественно, делать он этого не собирался, но выражение лица старосты Слизерина уж очень веселило гриффиндорца.
-Понимаешь, мне-то на самом деле наплевать, где ты будешь сидеть и сколько, но мне в данный момент надо быть здесь, и чтоб тебя тут не было. Так что, может ты уйдешь?
Либо Паркинсон оглохла, либо просто тупо его игнорировала – в любом случае Уизли начал раздражаться. У него было не так уж и много времени, чтобы принести настойку брату и добавить ее в котел. К тому же, он уже представлял, как Джордж будет ругаться если котел взорвется и обделает рыжего своим варевом. Фред замечал, что когда его близнец злился, он начинал разговаривать на неизвестных ему языках. Скорее всего Чарли втихаря научил его паре румынских ругательств, а Билл – французских. Уизли уже воображал себе поток ругани брата, как его отвлек звук нового всхлипывания. Наверно Панси сегодня решил побить рекорд по плаканью или ей подмешали какую-нибудь фигню в тыквенный сок, и теперь она не могла остановиться. Отец как-то рассказывал, что у магглов есть такой специальный газ – пускаешь его, и все вокруг сразу начинают плакать. Девушка начала лазить у себя по карманам, явно что-то ища, но не нашла и снова принялась рыдать. Это было уже даже не смешно. Фреду хотелось спровадить ее куда-нибудь, но слизеринка похоже пустила корни в подоконник и не хотела двигаться с места.
- Ну что ты тут все еще стоишь? Ничего не случилось, разве не видно? Просто у меня плохой день, а ты делаешь его еще хуже... И кстати, не мог бы ты сам на себя наложить Обливиэйт, а?
Вверх грубости – эта девченка не хочет свалить куда-нибудь в свои подземелья, заревела весь этаж еще и хамит ему. Может у нее кто-то умер? В таком случае поведение было бы понятным. Но если бы такая трагедия случилась, вряд ли бы она сидела тут – директор или декан сразу же отправил бы ее домой. Значит, она пускает слезы из-за какой-то ерунды.
Наверно, любой джентльмен предложил бы девушке платок, но Фред очень сомневался, что слизеринка возьмет из его рук хоть что-то. Поэтому он достал палочку – легкий взмах, и на колени девушки опустился чистый, белоснежный платок, хоть соплохвоста вытирай.
- Вот, на. И кончай реветь, ты себе между прочим все лицо размазала.
Паркинсон с недоверием смотрела на упавшую на нее «обновку», но Уизли уже было начхать – его дело предложить. Побыть добрым старичком, а потом прогнать эту старосту ко всем чертям. И почему ее выбрали старостой, за какие заслуги? Ладно Рон идиот, но он хоть стабильно мир спасает раз в год и Гермиона вместе с ним, поэтому они и старосты. А что такого значительного сделала Панси? Поведением она прекрасным явно не отличалась, оценки… За успехами ее у Уизли как-то не было желания следить. Да и вообще, если вспомнить, что деканом у них немытый Снейп, чему вообще Фред удивлялся? Тот наверно и дракона бы сделал старостой, если б тот сказал, что ненавидит все факультеты и Снейп лучше всех.
-А я смотрю ты тут вся при параде, намарафетилась, оделась. Что, не срослось? Кинули, да? А никто и не говорил, что Фреду присуща тактичность.
-Слушай, Паркинсон. я уже задолбался. Я тебя как человека прошу - пойди поплачь в другое место. У тебя что, подруг нет? Или этому, белобрысому своему пожалуйся что ли.
Упоминание слизеринского червя вызвало у девушки еще больший поток рыданий, и Уизли, кажется, начал понимать, в чем проблема. Он тяжко вздохнул и уселся рядом на подоконник.
-Давай сделку - ты сейчас свалишь, а я найду того кто тебя обидел, и нехило ему задам, идет?

Упрямство страшная вещь, особенно когда оно исходит от девушки. Ну зачем сидеть как баран и повторять одно и тоже? Уизли считал себя очень терпеливым человеком, одним их самых терпеливых на свете, наверно. Но сейчас этот миф рассеивался с каждой секундой. Чем дольше слизеринка выла на этом чертовом подоконнике, тем больше раздражение охватывало рыжего. С каждым ее всхлипыванием он чувствовал себя как натянутая струна, тетива готовая выпустить стрелу. Одно он понял точно – у бедной девчушки не было друзей. Наверно этим Слизерин и отличался от Гриффиндора. На змеином факультете «популярность» была пустым звуком, клеймом – как только дело доходило до дружбы, то все эти звезды факультета оставались одни. В Гриффиндоре все друг друга знали, всегда готовы были помочь. Нет, идеальных социальных групп не существует – естественно и на красно-золотом факультете были споры, кто-то кого-то недолюбливал, но это не значит, что кто-то был забитой овцой. Даже Невилл, который каждым своим движение разрушал все что плохо стоит, и тот имел пару тройку друзей. Так уж гриффиндорцы были устроены. А «дети подземелья», похоже, вообще не умели дружить. В таком случае и правда, что еще оставалось Паркинсон, как не рыдать тут в одиночку?
Но даже такой печальный факт не мог заставить Фреда ее пожалеть. Не плюйся она в их сторону столько лет и не отпускай мерзкие комплименты, - он бы еще подумал. А так, извините подвиньтесь.  Подружкой для слизеринки Уизли точно быть не собирался. Страшное вытье, которое исходило от девушки, продолжалось и Фред, достав из кармана Бобы Берти Боттс, принялся их жевать. Первый на вкус был как арбуз и Фред страшно обрадовался, зато следующие три были просто отвратительны. Уизли принялся за внимательно изучение конфет, рассматривая и пробуя их на вкус, отгрызая некоторую часть и выкидывая невкусные конфеты на пол. Через пару минут вокруг него уже образовалась братская могила Бобов. Фред достал палочку – один взмах и вокруг все снова чисто. Интересно, может оно и на Паркинсон так сработает?
Вообще, сидение тут в ее обществе было неприятным пятном на его репутацию. Уизли не мог сказать, что весь факультет Слизерин был ужасным и все его студенты были моральные уроды как один. Нет. С некоторыми он даже тесно общался, но это общение предпочитали держать в тайне. И если подумать, если бы не Анджелина Джонсон, то встречался бы сейчас Фред Уизли с одной симпатичной слизеринкой. Фигура у нее была что надо, и чувство юмора тоже не уступало. Но, не срослось, что поделать. В битве за его сердце и желудок победу снова одержал Гриффиндор в лице Джонсон.
- С чего ты взял, что меня кто-то обидел?
Честно говоря, за мыслями о своей прекрасности Фред уже успел и позабыть о слизеринке. Секунды две он вспоминал к чему она его это спросила.
- Действительно, никто тебя не обидел. Такая вся уверенная в себе и симпатичная девушка, которая красиво оделась и сделала себе лицо в выходной день сидит в пустом коридоре и ревет как белуга. Хм…Наверно ты получила тройку по нумерологии. Или съела за обедом что-то не то. Или…ты думаешь, что соплохвосты симпатичнее тебя? Не переживай, не настолько они очаровательны.
Умыть бы Паркинсон, причесать, высосать из нее этот змеиный яд и перевести на другой факультет – чудо была бы, а не девушка. Наверно. Хотя, если бы она играла в квиддич, Джинни бы уже все мозги из нее бы выбила.
- Слушай, не хочу показаться не тактичным, но мне, по сути, на тебя плевать. Но свое слово я всегда держу. Поэтому повторяю, если ты сейчас уйдешь – я задам твоему обидчику по самые Нидерланды. У тебя есть несколько минут чтобы рассказать мне кто это, что он тебе сделал и какие извращенные пожелания у тебя имеются на его счет. Это ведь мальчишка, верно? Но вряд ли бы ты так ревела из-за девочки.
Слизеринка по-прежнему смотрела на него с глубочайшим недоверием. Интересно, а другое выражение лица у нее имеется?
- Ну что ты смотришь на меня глазами дохлой рыбы. Выкладывай уже. Я никому ничего не расскажу, поверь – мне самому не надо, что кто-то знал, что я находился с тобой в одной плоскости дольше двух минут.
Как там Джордж, он еще не завонялся?

Интересно, когда еще он общался так много с представителем Слизерина? Разве что на поле для квиддича, но там разговор сводился скорее к крикам, обменом оскорблениями и маханием битой с огромным желанием попасть по башке противника. В другом же месте и времени  студенты Хогвартса предпочитали не общаться с слизеринцами и вообще делать вид, что они прозрачнее привидений. Но на данный момент Фред, похоже, устанавливал абсолютный рекорд. Его разговор с Паркинсон длился уже минут 15, большая редкость для связного диалога между слизеринкой и гриффиндорцем. В целом, ну если хорошо подумать, студенты этих двух факультетов практически «рождались» с ненавистью друг к другу. Мистер и миссис Уизли никогда не настраивали своих детей против других, но по их рассказам и воспоминаниям о школе, даже самый тупоголовый ребенок сделал бы вывод – ученики Слизерина не нравились никому кроме самих учеников Слизерина. Да и нельзя быть уверенным в том, что в змеином факультете кто-то отличался большой симпатией друг к другу или честностью или – боже упаси – уважением. Но кого это уже волновало? Вот именно, никого.
Итак, приятный весенний денек, выходной, можно наслаждаться солнцем и прочей ерундой от которой гормоны прыгают туда-сюда в штанах, и все остальное. Или можно заниматься чем-нибудь полезным, развивать свои таланты, от которых, возможно, зависит твое будущее. Но на седьмом этаже все не так. Мисс Паркинсон не соблазняет кого-то длинной своей юбки и красной помадой, а Фред не развивает талантов для будущего. Похоже, планы полетели у обоих, и все что им остается, это сидеть и соревноваться в том, у кого реплика будет более колкой.
- Ну, тебе нельзя отказать в наблюдательности... А еще упрямстве и дурном воспитании.
Наверно на Слизерине вырабатывали такую тактику – если ты вдруг скажешь что-то хорошее, обязательно вставь за этим какую-нибудь глупость, а то кто-нибудь может посчитать тебя хорошим человеком и тогда твоей репутации конец. Тем не менее, на слова Паркинсон Фред отвесил поклон, помахав в воздухе рукой.
-Мне девушки вообще редко отказывают, так что не расстраивайся. А в воспитании я вообще самородок, тут и обвинять некого.
Паркинсон все еще не доверяла ему – да и вряд ли собиралась доверять когда-либо – но по глазам он уже видел – девушка хочет отомстить обидчику, и видимо нашла для этого лучшее оружие. И была права.
- Значит, я называю тебе имя обидчика, высказываю пожелания и убираюсь отсюда в более уютное место с лучшей компанией, чтобы ждать исполнения мести, так?
Фред кивнул, закинув очередное драже в рот.
- Так точно.
- Откуда бы столько желания помочь? Ты задумал что-то, связанное с этим местом, да? А хотя, это не мое дело. По рукам, Уизли, я согласна.
-Это не желание помочь, – скучающим тоном ответил рыжий. - Это желание надрать задницу слизеринцу, все равно какому. И действительно – мои задумки не твои проблемы.
Даже эти 15 минут откровенности на седьмом этаже не значили, что теперь они будут делиться друг с другом своими идеями и секретами, так же?
- Разумеется, это останется между нами. Я тоже не горю желанием оповещать всех, что провела рядом с тобой пару минут, а ты все еще без ослиных ушей.
-Не знал, что общение с тобой приводит к растительности на голове, виде ушей. Но если смотреть на Хогвартс, то ты, похоже, мало с кем общаешься. Ну да ладно, оставим это.
- Ладно, Ф-фред, Малфой. Драко Малфой. И я хочу что-то безобидное, но дьявольски смешное. А вот что сделал... Это тебя не слишком касается. Скажем так:его самоуверенность вышла из допустимых берегов.
Мерлин, она назвала его по имени. Наверно сегодня ожидаются осадки в виде фрикаделек и Лебединое озеро в исполнении стайки кентавром. Ах, какой бы мог быть полет фантазии.
-Малфой? Пффр… Думаю ты не удивишься узнав, что я не удивился. Мне не надо знать что сделал, одно его имя – уже слишком информации. Что-то безобидное и смешное? Хм… – Фред почесал подбородок. Он бы хотел почесать бороду, как старики-мудрецы, но старался держаться подальше даже от щетины после прошлогоднего происшествия. - Могу организовать что-нибудь смешное, за безобидное не ручаюсь. Могу отрастить ему язык как у жирафа или виноградной улитки, приделать ему задницу макаки, оставить его лысым, или наоборот – покрыть шерстью все, кроме глаз. Или, можно исполнить его заветную мечту и превратить его в Поттера на денек. Пусть побудет в известной шкуре, посмотрим как ему понравится. Авось на него приспешники Сама-Знаешь-Кого нападут и прибьют ненароком. Или…
Глаза светились, волосы стали дыбом, в голове уже крутились тысячи идей и образов белобрысого подонка. Был бы у Уизли свой театр, он бы такие спектакли там устраивал. Но Паркинсон снова его не слушала, внимательно ковыряя свой тапок. Уизли не стал мешать ей в столь увлекательном занятии.
- Уизли, ты правда считаешь, что я симпатичная?
Фред усилием воли контролировал брови, которые пытались уползти вверх, и снова повернулся к девушке. Чтобы ответить надо хорошо присмотреться. Чем он и занялся. Пару секунд гриффиндорец нагло разглядывал девушку, а потом снова повернулся к окну с лицом, не выражающим особых эмоций.
- Скорее да, чем нет. Хах...В твоей внешности нет страшных недостатков, большую проблему составляет твое отношение к окружающим. Но если ты хочешь лекцию по этике, сходи к Флитвику, например. Но учись ты на другом факультете, я бы может и позвал бы тебя на выходных в Хогсмид.
Продолжая пялиться в окно, гриффиндорец улыбнулся.