Беллатриса дергается, неистово пытаясь высвободиться из усиливающейся хватки Рудольфуса. Она внезапно остро ощущает, что чтобы она сейчас не сказала, чтобы она сейчас не сделала, братья не обратят на неё внимания более, чем на вещь, послужившую одной из причин их спора - они слишком заняты собой, чтобы обращать внимание на коленопреклонную женщину. От осознания этого Беллатрисе хочется то ли выцарапать им обоим глаза, то ли разрыдаться. В глазах темнеет, когда Рудольфус еще сильнее сдавливает пальцы, и женщина практически не слышит разговора.
Когда Беллатриса практически готова упасть в обморок, Рудольфус резко её отпускает, от неожиданности она неловко падает на пол, но тут же, встрепенувшись, пытается встать. Однако Лестрейндж не дает ей этого сделать, она стоит, снова удерживаемая им, запрокинув голову и стараясь убить мужа взглядом. Вдруг в Лимбе это возможно.
Как получилось так, что она вышла за Ружольфуса Лестрейнджа? Не лучше ли бы было сбежать из дома, прожить изгоем, не чистокровной волшебницой, но и не магглой? Зато она никогда бы не делила постель с мужчиной, для которого она всего лишь "маленькая стерва", всего лишь женщина. Она летит к Рабастану, но удерживается и, пробежав несколько шагов по инерции, не хватается за него. Беллатриса чувствует, как её всю колотит, от унижения, от обиды, от того, что единственный, кто должен быть её защитником так свободно отдает её своему брату, лишь бы не любоваться на его выражение лица.
Лестрейндж оглядывается, ища, чем бы можно было прикрыть наготу исключая вариант с мантией супруга.
Когда Рудольфус обращается к ней, она высокомерно задирает голову, с ненавистью смотря на мужа.
- Меня не волнуют предпочтения Рабастана, - говорит Беллатриса. В ней желание продолжить, но сказать ей нечего - только то, что и дальше бы продолжило унижать её положение, а ничего такого, что бы заставило Рудольфуса замолчать, прекратить подобное пренебрежительное отношение, уважать ее достоинство - ничего такого Беллатриса придумать не может.
"Женщину на зажигалку". Беллатриса отворачивается, чтобы не видно было навернувшихся слез. Чтобы не смотреть, как Рабастан подает зажигалку, словно молчаливо принимая предложение Рудольфуса.
Лестрейндж запрещает себе обхватывать себя руками. В конце концов, она Блэк, а Блэки не сдаются. Она размазывает влагу по щекам и снова поворачивается к Лестрейнжам. Беллатриса подходит к Рабастану.
- Мне не хватит сил тебе сопротивляться, как не хватает сопротивляться Рудольфусу, - тихо говорит Беллатриса, словно возвращаясь к его словам о том, что она могла бы не спать с Рудольфусом, если бы захотела. Не могла бы. Этот лимб гарантирует ей нескончаемый секс.
Лестрейндж бросает взгляд на фигуру мужа, снова смотрит на Рабастана. Она ему должна. Должна снова и в этот раз этот долг для неё нечто большее. И в этот раз он вправе забрать его, как считает нужным. Беллатриса переступает с ноги на ногу, чувствуя смятение.
- Спасибо, - несколько скомкано говорит она. по прежнему тихо, не желая, чтобы Рудольфус её услышал. Она не думает, что ревность Лестрейнджа где-то похоронена в нем. Просто зажата другими чувствами, но непременно высвободиться, перейди они к активным действиям. Пожалуй, это единственное, чем она как-то может задеть супруга. Только вот как донести эту мысль до Рабастана? И, что самое сложное, не утратить при этом чувство собственного достоинства. Беллатриса передергивает голыми плечами.
- Раз это все равно на вечность, а я тебе должна, я не буду сопротивляться, если ты... - Лестрейндж не заканчивает предложение, надеясь, что Рабастан её понял, -я не буду называть тебя Бастиком, - добавляет Беллатриса, отворачивается, отходит к стене, садиться, прижимаясь к белому матрасу.